усмехнулась Алекс, задирая рубаху для очередной перевязки.
Дневной сон имеет и свои недостатки. Александра полночи проворочалась, пытаясь заснуть, но смогла задремать только под утро.
– Проснись, Алекс! Проснись, – услышала она тревожный голос Фусана.
– Что?
– Вставай, поможешь на кухне, – старик помог ей подняться.
– Да что стряслось-то? – Александра обхватила костистые плечи старика и перевела дух.
– У Махаро удар, – объяснил Фусан. – Симара и Тим с ней, Токи уборку делает. Мастер Микан один не справляется.
– Сайо знает?
– За ней послали паланкин.
Повар окинул оценивающим взглядом увечного помощника.
– Сидеть сможешь?
– Смогу, – пообещала Алекс. – Только жевнуть бы чего-нибудь…
– Почистишь овощи, и перекусим, – пообещал мастер Микан.
Прибежала Токи, забрала с плиты котелок с горячей водой.
– Как там госпожа Махаро? – крикнул ей вслед повар.
– Симара пустила ей кровь, – отозвалась служанка на бегу.
Повар покачал головой.
– Давно с ней плохо стало? – спросила Александра, вытирая луковые слезы.
– Никто не знает, – пожал плечами мастер Микан. – Обычно она рано просыпается, а тут госпожа Сайо уже в школу уехала, а Махаро все спит. Я послал кухарку узнать, в чем дело. Та прибежала в слезах: Махаро хрипит и глаза закатывает. Токи позвала Симару, та только взглянула, сразу сказала: «Удар». И прислала ко мне за ножом, кровь пускать.
Из коридора донеслись взволнованные голоса. Алекс понял, что приехала Сайо. Единственная «дееспособная» представительница благородного сословия в усадьбе на настоящий момент. Навестив больную, воспитанница Айоро сразу взялась распоряжаться. И слуги слушались ее беспрекословно.
Александра едва успевала переводить дух: «Никогда не думала, что работать на кухне так тяжело!» Только-только все позавтракали и она помыла посуду, повар взялся за приготовление обеда. И опять пришлось чистить овощи и рыбу, резать мясо и лук. Мастер Микан, с жалостью поглядывавший на бледного парня, разрешил Алекс отдохнуть тут же на лавке. Заглянула затурканная Симара и поменяла ей повязку, буркнув:
– Хорошо заживает, – и опять убежала.
А Александра с новыми силами взялась за работу. После обеда стало чуть легче. Она перемыла посуду и взялась неторопливо резать морковь, когда на кухню грозно, подобно американскому авианосцу, вплыла Симара. Бросив взгляд на зажатый в руке Алекс большой кухонный нож, она спросила:
– Как ты? Работать не тяжело?
– Справляюсь, – пожала плечами Александра.
Ей очень не понравилось лицо «тети Симы». Губы женщины были плотно сжаты в полубрезгливую гримасу. Папа Саши Дрейк называл такое выражение «цыплячьей гузкой». Обычно появление ее на мамином лице не сулило папочке ничего хорошего. Столь безошибочный признак оказался верен и в этом мире.
– Вечером зайди к госпоже, – процедила Симара.
– К