от чего его уже заметили ближайшие послушники, почтительно отходя в сторону. Все видели, что кому-то не повезло разозлить Карающего Меча. Его ярость должна была настигнуть виновного, где бы Адриан его ни нашел.
– Ну и говорю ей дальше: «Феникс такое наоборот одобряет, ты не знала? Так в писаниях и написано, что должны услужить нам во…»
Кулак с треском заткнул парню рот, принеся дикую боль. Как такие чванливые юнцы вообще попадают в святую святых! Немыслимо! Преисполненный удивления, монах мешком упал на траву, взирая снизу на паладина и своих собратьев. Адриан возвышался над ним с неподдельным возмездием в глазах, будто обвиняя во всех грехах, которые юноша еще не совершил.
– Что там Истинный Феникс говорил? Повтори-ка это громче, слабак! – слова вылетали из уст, сжигая все добродушие вокруг. Монахи узнали Гофарда, наслышаны были о его вздорном характере. Почти все они молча прятали глаза, искоса все же поглядывая. Никто не хотел попасться под горячую руку. – Вставай! Ну же! У тебя нет сил даже сказать что в ответ?
Послушник лежал во дворе церкви, беспомощно озираясь по сторонам. От своих собратьев, нерешительно наблюдавших за сценой, он так и не дождался помощи. Он просто не понимал, за что на него налетел старший по званию и чем он провинился перед ним. Слегка дотрагиваясь до разбитой губы, монах трясся от страха, не представляя, что ему делать дальше.
– Уже не так легко сказать мерзость о нашем боге?! Думаешь, ты здесь самый умный, мелкий ублюдок?! – тяжелый сапог с силой влетел под подбородок юноше, кровь каплями оросила траву. Где-то рядом на землю упал зуб. – Теперь ты у нас увидишь Истину!
Бить лежачего? Плевать о своей чести, когда у соперника ее и не было. Последовали еще удары, приносившие удовольствие Гофарду. Кулаками он выбивал из чахлого юнца всю грязь, копившуюся в душе. Ярость окрыляла его, затмевая взор. Он видел лишь кровь, необходимую для очищения, превращая лицо монаха в кровавую маску. Неважно, что будет дальше. Для паладина был важен лишь этот праведный миг. Он верил, что делал только лучше этому хнычущему послушнику.
– О пламя! Адриан, что ты, черт возьми, делаешь?
Сквозь толпу монахов пробирался высокий рыжий паладин в кольчуге. Добравшись до Адриана, он схватил его сзади и попытался убрать подальше от еле живого послушника на земле. Это оказалось не так просто, как думалось. Все тело Адриана было свито из крепких мышц. Он оставался на месте, словно не замечая, как его пытались оттаскивать в сторону.
– Вы все слышали?! Он не достоин быть в святая святых! Вышвырнете его к чертям, к Бегемоту! Я убью каждого слабака, если услышу от него подобные богохульства! – Гофард сотрясал воздух руками, несмотря на то, что его упорно тащили прочь от личной бойни. На его сапогах блестели капли крови. В глазах клубился алый туман, святое безумие.
– Ты сдурел совсем?! – воин смог силой отвести Адриана в сторону и отшвырнуть его на землю. – Думаешь вообще, что ты творишь?!
Тот приподнялся на локте, громко