Тысячи не вернутся после него.
Сейчас оба народа называют тот день Днем Листопада. Тогда экспедицию отбросило к границе леса, не успели люди толком ее пересечь. В этот день незваные гости задыхались со стрелами в горле. Стеклянный взгляд жертв смотрел в небо из ям, полных острых кольев. Ловушки нещадно поджидали жителей Королевства на каждом шагу. А когда первопроходцы встречали смерть в капканах, остальных с деревьев стрелами начинали теснить дикие эльфы.
Еще один миф перестал существовать. Для человечества сказка стала осязаемым врагом, без предупреждения готовым убить любого, кто переступит порог его дома. Это было дикостью, схожей с животной. Лесной народ по праву заслужил свое прозвище – дикий.
Много было кровавых лет у Гаспора. Деревья пропитались ненавистью и со злобой глядели на Королевство еще многие века. Были и победы, но разве можно их таковыми назвать, если в итоге ничего не достигнуто? За все время люди и эльфы устали от этой бесполезной войны, и сейчас каждая сторона старается не замечать друг друга. Диким эльфам никогда не были нужны чужие земли, а человечество обрело смирение. Теперь Тинраль считается запретным лесом. Все понимают, что ничего не изменилось, хотя мы и перестали бояться. Теперь духи из прошлого – вредные соседи, которых лучше не трогать.
Но сегодня их потревожили вновь.
Проклятый
Вся его жизнь была большой загадкой для него самого. Никто не мог ответить на его вопросы, которые мучили с детства, потому что ответов, наверно, и не было. Он достаточно прожил, чтобы принять свою судьбу, но полностью избавиться от раздумий было сложно. Такой простой пустяк, малое отличие от других сделало его отверженным среди своего народа. Но никто его не изгонял или открыто не жаждал смерти, по крайней мере сейчас. Альнарона лишь обходили стороной, будто зная его грязный секрет, о котором он сам не догадывался.
Дикого эльфа перестала донимать эта отчужденность уже несколько лет. Отмахнулся от других, как от назойливых мух, вечно жужжащих под ухом. Он свыкся, признал самого себя и свое место в этом мире. Бывало, на него накатывали мысли покончить со всем этим абсурдом. У него было много вариантов: правильный разрез на руке, веревкой на ветке или просто наткнуться на разъяренного медведя. Но ничего из этого не давал ему сделать его собственный страх. Просто жил дальше, как того хотели родные, только не понимая зачем.
И ведь проблема была только в одной детали. Единственное, что отличало Альнарона от остальных – его полностью черные глаза. Само ночное небо не могло сравниться с мглой, поселившейся в глазах эльфа. Их пустота пугала его дикий народ, и с постоянным страхом, окружавшим Альнарона, приходилось только мириться.
Дозор проходил без происшествий. Изо дня в день ничего не менялось, отчего можно было сойти с ума. Шелест листьев, далекие отголоски животных. Где-то перекликались птицы. Вокруг царила безмятежность, которая Альнарону уже осточертела. Там внизу, под ветками, стелился