тексты выходили будто бы надиктованными кем-то посторонним. Наутро перечитывая их, я удивлялся – как вообще такое могло получиться? Но так случалось раз за разом, и сделать с этими порывами вдохновения мы ничего не могли. Можно считать это расплатой за исполнение желаний, или проклятием писателя. Суть от этого не менялась: почти любой текст независимо от воли автора становился реальностью.
Сегодня этот дар в очередной раз спасет мне жизнь и свободу. Прямо сейчас сотрудник ведомства читает данный документ, а его коллеги стоят рядом и думают, не сдать ли своего товарища ради выполнения плана».
Я невольно оглядываюсь. Макс и Толик, не сговариваясь, достают наручники.
– Эй, вы чего? Ребята? Вы же видели этот текст!
– Андрэ, я всё понимаю, – Толик вздыхает, защелкивая «браслеты» у меня на запястьях. – Но и ты нас пойми. Мы приезжаем в эту чертову квартиру хрен знает какой раз. Пора закрыть вопрос.
– Ничего личного, Андрей, – Макс подталкивает меня к выходу. – Толик, скинь доказательства на флешку. Погнали на базу.
Уже потом я узнал из материалов дела, что в продолжении того документа было все красиво расписано. И про то, что копия этого текста была выложена в блоге, и как меня признали организатором той группировки писателей, и что меня посадили в тюрьму за экстремистские тексты, которые писал совсем не я.
Я отсидел положенный срок, вышел на свободу. Макс с Толяном рассказали, как в тот день они ничего не могли с собой поделать, будто кто-то ими управлял. Спасибо тебе, неизвестный автор, что не убил меня в своем тексте. И спасибо за идею, которую ты мне подарил.
Теперь я сам – серийный автор на службе у правительства. Да, писать может каждый. Немного тренировки стиля, и я буду неплохим писателем. До встречи в одном из текстов, неизвестный автор. Я поймаю тебя сначала письменно, а затем – и в реальной жизни.
Анастасия Андреева
Предпочитаю, чтобы называли Асей. Мне 21 год, живу в Петербурге и всей душой люблю этот город. Закончила медицинский колледж, но в медицину не тянет от слова совсем. Сочинила первый стих в пять лет, а тексты из школьных сочинений быстро превратились в хобби. Все остальные увлечения рано или поздно заканчивались, но писательство было со мной почти всю жизнь. Надеюсь, что так оно будет и дальше.
Иван – чай
– Вань, а ты меня любишь? —спросила девушка, сидя на подоконнике. Голос ее был спокойным, поза расслабленной, но из-под темных ресниц опасно блеснули черные глаза.
Парень влюбленно поглядел на ведьму и улыбнулся:
– Конечно люблю! Больше жизни люблю! – горячо произнес парень, подавшись к девушке.
Она тихо зашипела, точно кошка и отодвинулась от него:
– Не говори такого, Ванька. Никогда и никому. Тем более ведьме, – в голосе ее была злость, но в глазах сквозил страх.
Ваня всё же