сказать, что…
– Да, Вальтер: всё – под контролем.
Впервые за время беседы на лицо Гиммлера просочилось некое подобие самодовольства. Чувствовалось, что он был, как минимум, удовлетворён состоянием и перспективами вопроса. Как максимум, глубоко удовлетворён.
– Если фюрер падёт жертвой заговора, он не останется неотомщённым…
– Вы это – аллегорически, или…
– «Или», Вальтер!
Первая за разговор усмешка слегка тронула губы рейхсфюрера.
– Как говорят большевики, «страна должна знать своих героев». И она их узнает. В своё время. А сейчас достаточно того, что о них знаю я. И много больше того, чем им хотелось бы.
Шелленберг снова всем телом подался вперёд – вместе с вопросом, застывшим на губах и в глазах. Гиммлер ещё раз смежил веки и утвердительно качнул головой.
– Да, Вальтер: мне известен и состав заговорщиков, и их цели. Даже план, но только в общих чертах.
– И – когда?
Голос Шелленберга дрогнул не столько от страха, сколько от надежды на то, что «непоправимое» случится.
– Скоро, – прищурился рейхсфюрер. Хорошо, так, прищурился, творчески, словно он уже планировал свои первоочередные мероприятия. И не только «по линии работы» с участниками заговора, но и дальше. Много дальше.
– Ещё этим летом? – «подрос надеждой» Шелленберг.
– Ещё этим месяцем.
Бригаденфюрер судорожно проглотил слюну. Радостный блеск глаз сопровождал «телодвижение».
– Тогда Вы правы, рейхсфюрер: надо подождать. Ситуация без… хм… хм… приобретёт новую конфигурацию, и это даст нам дополнительный козырь на переговорах с англосаксами. Главное – вовремя «перехватить знамя»!
– Не беспокойтесь. Вальтер, – утвердительно отработал ладонью Гиммлер. – Эти парни и не знают, что определены на роль классического мавра. Я не собираюсь отдавать Германию ни воякам, ни радикалам.
– Есть и такие?!
Рейхсфюрер покривил щекой.
– Увы, мой дорогой Шелленберг. Основная масса – ещё, куда ни шло: всё же – «товарищи по классу»… Но отдельные экземпляры… Мда… Но это уже – моя забота…
Двадцатого июля рейх потрясли события в Растенбурге – вместе с взрывом, который потряс фюрера и отдельных «товарищей». В смысле – партайгеноссе. Начальник штаба Резервной армии полковник Шенк фон Штауффенберг, уходя из бункера, «случайно» забыл у ножки стула по соседству с фюрером портфель с отсутствующим докладом и с присутствующей бомбой. В отличие от дубового стола и отдельных «дубовых голов», фюреру повезло, и он отделался, пусть и не лёгким, но испугом, с контузией и небольшим представлением о «том свете» «в нагрузку».
Штауффенберг всего этого не знал – и развернул бурную деятельность. Развернул в одиночестве, полагая, что «группа товарищей» действует в аналогичном направлении. Но «группа товарищей» полагала иначе. Получив информацию от Штауффенберга, руководители – они же главари – заговора Ольбрихт и Бек посчитали, что дело «на мази», и вожделенные