изрезанный берег, на одном из утесов которого раскинулся королевский замок. У подножия скалы в разные стороны разбегались улицы и кварталы самой столицы, а у берега был пришвартован королевский алезантинский флот. Но флагман Эролида взял курс не к причальной стенке к другим таким же кораблям, а непосредственно к замку, шпилями своими подпиравшему небо. Особому кораблю полагалось и особое место, согласно его статусу.
Заложив дугу над заливом, корабль устремился к небольшой площадке, имевшейся во внутреннем дворе королевского замка. Даже с этой высоты уже было видно, как забегали, засуетились внизу слуги в красно-белых ливреях, убирая все, что могло помешать приземлению, и разворачивали красную ковровую дорожку, по обеим сторонам которой уже торопливо выстраивался почетный караул.
– Кажется, Олеандр готовится встречать нас по всей форме, – усмехнулся Осень, подходя к борту эролидского флагмана, на ходу затягивая перевязь с мечом. Перевязь почему-то не хотела завязываться так, как надо и Осень пыхтел от натуги, но упорно отказывался от помощи слуг.
Себастьян стоял уже при полном параде, при клинке и шляпе, а его лакированные, начищенные сапоги, своим блеском слепили, суетившихся неподалеку чаек. Втер трепал его короткий плащ и плюмаж на шляпе. На шапке Осеня перьев не было, он ее вообще решил не надевать, климат в этих широтах весьма теплый, так, что бриз, дувший с моря, трепал его русые волосы.
– Я тоже считаю, зря он это затеял, – кивнул принц Эролида, вглядываясь в громаду приближающегося замка. – Наш визит дружественный, можно было обойтись и без всего этого официоза…
И словно в ответ на слова Себастьяна, не дав ему договорить, с бастиона замка рявкнули пушки в королевском салюте.
– Тьфу, зараза, – всплеснул руками Осень. – Вот это совсем лишнее было.
– Ваше высочество? – отозвался с бака капитан корабля. – Прикажете дать ответный салют?
– Да уж придется, – досадливо махнул рукой принц. – Пали…
И буквально в тоже мгновение пушки левого борта рыгнули холостым, окутав корабль едким белым дымом и сдув с головы Себастьяна его пижонскую шляпу. Кувыркаясь и махая на прощание пышным плюмажем, она полетела в прозрачные воды залива. Глупые чайки, матерясь на своем птичьем, гурьбой устремились за ней, наперегонки, стремясь завладеть такой большой ценностью.
– Ну, вот, уже убытки начались, – философским тоном заметил Себастьян, меланхолично наблюдая утерю головного убора.
– Дальше больше будет, – в тон ему усмехнулся Осень.
– Думаешь?
– Ну, за эти семь лет мы еще ни разу не изменяли своей традиции, – покачал головой гарасхамский принц. Он наконец-то справился со своей перевязью и с улыбкой глянул на друга.
Себастьян ничего не ответил, спрятав за горстью, без спроса выползшую улыбку. Друг был прав, так случилось, что вот уже семь лет подряд, принцы четырех дружественных держав каждую весну собирались вместе по очереди в одном из королевств. Этот раз был восьмой и очередь выпала на Олеандра и его столицу. Непонятно только, зачем он устроил весь этот официоз.