против советской власти, ведь никто не удосужился сказать им об этом обвинении… Никакой реакции властей на вопли несчастных женщин не последовало.
Но опять со всей энергией вступился теперь уже за Степана Ильича Василий Кошарный, поскольку был уверен, что его друга преследуют незаконно. Степана Ильича отправили на лесоповал в Каргатское лесничество Чулымского района Западно-Сибирского края.19 Лагерь находился в селе Пенёк.20 Кошарный не побоялся встретиться с арестантом, чтобы написать с ним заявление в Журавскую избирательную комиссию о восстановлении права голоса. Затем он сумел настоять на обсуждении там этого заявления и добиться благоприятного постановления. Он сделал и прислал Степану Ильичу выписку из протокола. На обратной стороне документа Кошарный не побоялся послать привет своему другу словами, написанными карандашом: Добрый день дорогой Степан Ильич. Далее Кошарный переправил заявление Степана Ильича и выписку из протокола в следующую инстанцию, в районную избирательную комиссию…
В заявлении снова объясняется полная невиновность Степана Ильича:
Ходатайствую пред Журавской Избирательной комиссией о возстановлении меня в правах голоса как лишенного за отцовское имущество из которого я отделен уже второй год по раздельному Акту. Считаю себя не виновным ни в каком положении. Моя семья находится совершенно в другой, своей избе, а я нахожусь в настоящее время на принудительных работах. Моё имущественное положение: лошадь 1, корова 1 и баранов 2. Инвентарь: жатка 1, фургон 1, плуг 1, телега 1. Построек: изба пластяная 1, анбар деревянный 1. Так что по имущественному положению я средняк. Поэтому я считаю лишили меня права голоса неправильно. Я Черняк Степан Ильич, имея от роду 21 год, я ещё не чувствую себя в противном настроении против государства и за свою молодую жизнь я не имел наемного труда и не закобалял ни одного батрака и почемуто я попал в такое позорное лишение. Изо всего вышеизложенного а также как думаю я, а так же видно и вам, что я лишению не подлежу как крестьянин маломочный середняк. И я думаю, что в Журавской избирательной комиссии к моему заявлению отнесутся со всей сурьёзностью и разберут его в действительности так как это нужно, а по этому ещё раз прошу Журавский Изберком разобрать мое заявление и возстановить меня в правах голоса как честного крестьянина середняка.
Но вот через месяц, уже в начале 31-го года, Кошарный извещает своего друга о решении районного Избиркома на его заявление о реабилитации: ОТКАЗАТЬ, как эксплаотатору чужого наёмного труда.
Надежды на милость властей падали… Степан Ильич, омрачаясь в душе, сильно загрустил. В одночасье лишившись всего – земли, семьи и свободы, он теперь лишился и надежды… Случившаяся невероятная, неправдоподобная катастрофа никак не могла быть освоена разумом.
Отдельно и остро Степан Ильич переживал об отце. Он привык чувствовать рядом неколебимого, сильного и мудрого наставника. Теперь его лишили этой опоры,