китайский. Папа нашел для меня онлайн-курс. Мы вместе изучаем китайский.
– Это все – очень большие плюсы при поступлении на службу в ФБР, – сказал Пол. – И ты еще находишься в прекрасной физической форме и можешь за себя постоять. Это тоже большие плюсы. Хотя нам придется поработать над стрельбой.
– Нам? – переспросила она.
– Если хочешь, следующим летом можешь при- ехать ко мне и пожить у меня какое-то время. Конечно, я не смогу брать тебя с собой, когда буду выезжать на места совершения преступлений, но на стрельбище мы можем съездить. Познакомишься с моей группой, съездим на экскурсию в «Куантико», покажу тебе наше главное здание, чтобы ты прониклась атмосферой. Сама поймешь, вписываешься или нет. Я думаю, что это как раз твое.
Робин робко и неуверенно улыбнулась.
– Как ты думаешь, мама меня отпустит?
Ах, вот оно что еще. Нельзя сказать, что Джорджия чрезмерно опекала дочь, но Робин была единственным ребенком. Старшая сестра Пола долго лечилась от бесплодия, роды были очень тяжелыми, и больше они с Джейсоном не могли иметь детей. Они вкладывали всю свою энергию в Робин и многочисленных родственников. У Робин были двоюродные братья и сестры примерно ее возраста, а поскольку все они были Гаррисоны, всех их можно было считать родными. Их так растили.
Пол был единственным, кто уехал из Калифорнии. По крайней мере, до тех пор, пока Робин не покинет гнездо через два года. Она была старшей внучкой его матери, и он знал, что и Джорджия, и его мать одновременно испытают гордость и ужас, узнав, что Робин хочет делать карьеру в ФБР.
– Я поговорю с ней, – пообещал Пол.
– Она ничего не знает. Ничего про ФБР, – объяснила Робин. – Думаю, что она будет не очень рада. Может, даже немного разозлится. Она о тебе сильно беспокоится.
– Твоя мать вообще обо всех беспокоится, – с улыбкой сказал Пол. – Но у нее есть основания для беспокойства. У меня не самая безопасная работа.
Он не рассказывал своей семье о том, что с ним произошло почти год назад, о том, какую цену пришлось заплатить. И до сих пор раза три в неделю он просыпался в холодном поту, чувствуя вес пояса смертника, начиненного взрывчаткой, на своем теле. По форме это даже был не пояс, а жилет. Бывают фантомные боли, у него были фантомные воспоминания о том, как жилет с взрывчаткой прикасался к его коже. Сначала он каждую ночь просыпался в холодном поту, так что можно было считать, что теперь он добился некоторого успеха. Как-то Грейс прямо спросила его о ПТСР[6] во время одного трудного дела. Тогда он постоянно прикрывал ее, опасаясь, что кто-то из его группы пострадает. После разговора с Грейс он заставил себя снова посещать сеансы психотерапии.
– Но работа того стоит, правда? – спросила Робин очень серьезным тоном. – Иначе ты бы не стал служить в ФБР.
– Да, стоит, – согласился Пол, пытаясь не думать о весе жилета с взрывчаткой, давящем на грудь.
– О чем это вы тут разговариваете?
Его мать устроилась рядом с ним и обняла его.
– О, просто думали о том, что Робин