Алькерони крепко призадумался бы, если бы ему предложили драться с кем-нибудь из них. А поразмыслив, вероятнее всего, ответил бы отказом: риск, конечно, дело благородное, но рисковать без шансов на победу могут только дураки. Человек, который в состоянии нанять таких бойцов, как эти двое, должен быть очень богат или же очень знатен.
– Сколько всего должен этот Алькерони? Я прослушал, – беззаботно сказал этот человек.
Писец оторопело заморгал – так растерялся, что даже не сразу назвал сумму, а сперва посмотрел в свои бумаги. Смуглый энониец стремительно взбежал по шаткой лесенке, ведущей на помост. Телохранители не отставали от него ни на шаг, бесстрастные и молчаливые, как тени. Оказавшись возле столика писца, южанин отцепил от пояса кошель и, не считая, высыпал из него несколько десятков золотых монет. Золото нестерпимо засверкало под июньским солнцем, несколько монет скатилось со стола.
– Этого хватит? Если надо, я дам больше, – с поразительной небрежностью заметил он. «И впрямь, богат, как император!..» – подумал ошеломленный Алькерони.
Сидевший за столом судья поднялся на ноги и, к изумлению Далланиса, отвесил щедрому южанину почтительный поклон.
– Милорд… прошу вас, заберите это золото назад. Если такова ваша воля, мы освободим кинтаро Алькерони безо всякой платы.
Энониец обернулся к Алькерони, и Далланис взрогнул – взгляд у незнакомца оказался удивительно пронзительным.
– Зачем же? – спросил тот, пожав плечами. – Я ведь обещал, что буду уважать законы Вольных городов. Поэтому возьмите столько, сколько нужно, чтобы погасить долги кинтаро Алькерони.
Так Далланис в первый раз увидел Наина Воителя. Надо полагать, что сам Далланис тогда выглядел довольно глупо: таращил на императора глаза, словно на двухголового. Но Наорикс не обращал внимания. Впоследствии Далланис выяснил, что в тот день молодой император оказался возле Дворца Правосудия почти случайно: обратил внимание на собравшуюся во дворе толпу, заинтересовался, подошел поближе… А один из его телохранителей, с которым Наорикс держался проще, чем иные полунищие кинтаро – со своими слугами, рассказал ему о том, что видел, как Далланис бьется в качестве наемного бойца. Попутно он пересказал правителю историю Далланиса, и она почему-то вызвала у императора сочувствие. Хотя впоследствии Далланис никогда не понимал, что в нем могло бы приглянуться императору. В двадцать пять лет, когда произошла эта история, он не представлял собой ничего особенного. Так… Авантюрист, игрок и редкостный балбес. Если из него, в конце концов, и вышло что-то стоящее, то случилось это уже потом, когда он служил Наину. Тот сам был превосходным фехтовальщиком и любил окружать себя отменными бойцами. Император называл этот отряд «Золотой сотней» и набирал туда всех без разбора: и наемников вроде Далланиса, и потомков обнищавших рыцарских родов. Не было в Сотне разве что аристократов – лордики предпочитали служить в гвардии,