мне здесь не рады. По правде говоря, мне нигде не рады. Издержки профессии, – вздохнул он, картинно разводя руками.
– А вы не задумывались о причинах?
– Задумывался. Самым серьёзным образом проанализировал эту проблему. И лишь укрепился в своей правоте.
– Вы, конечно, сочли людей идиотами, не желающими выбираться из мира иллюзий. Вы всех считаете дерьмом. А кто вам дал такое право?
– О, думая так, я лишь констатирую факт.
– Бред. Раскройте глаза и увидите, что мир полон добрых людей.
– …которые готовы затоптать всякого, кто отказывается жить по их замечательным правилам и гладить их по шёрстке. А одно из главных и священных правил – никогда не говорить правду, а если говорить, то не всю. А скажешь – доброта разом сходит на нет. Не бойтесь: чтобы я ни раскопал о вашем друге, никто не станет слушать. А вот сказочкам о нём как раз-таки поверят. Человек-миф, так сказать! Он добился своего – фотография его, висящего на дереве, обошла весь мир, как в своё время фотографии застрелившегося Хемингуэя и Мисимы, сделавшего себе харакири. Великая посмертная слава. И это романтизируется! Слушают тех, кто говорит то, что хотят услышать, а не тех, кто говорит правду.
– За что вы презираете и ненавидите людей?
– Я?! Презираю и ненавижу?! – брови его поползли вверх в искреннем удивлении. – Что вы, что вы… за что же мне их ненавидеть и презирать? Неужели за то, что им нельзя довериться, что с ними нельзя быть собой, открывать слабые места, раскрыть душу – потому что они обязательно потом ткнут в эти самые больные места и используют мою откровенность против меня? Что касается вашего драгоценного друга, то я по-своему его очень даже люблю; я хочу очистить его светлый и неприкосновенный образ от шелухи, от той мишуры, которой его обвешали «друзья» и почитатели. В общем, я хочу знать Истину.
– Думаете, Истина на вашей стороне?
– Не знаю. Я знаю только, что я на её стороне.
– Вот мне всегда было интересно: почему если грязь и мерзость – так это сразу «правда», а как что-то светлое и чистое – так сразу розовые сопли, обман и иллюзия? Никогда не мог понять…
– А вы прислушайтесь к собственным словам: «светлое и чистое» – вот вам самому не смешно?
– Нет. Не смешно.
Он рассмеялся и стукнул кулаком по столу. Это выражало нечто вроде: «Ну ты и кадр!».
– Да ведь вы лжёте, вот в чём вся соль, – заявил он, отсмеявшись. – Лжёте… из добрых побуждений. Ради «добра, гармонии и света». Это когда муж говорит жене, что она прекрасно выглядит, хотя она похожа на старую курицу. Просто такова тактика всех «добрых людей» – прятать голову в песок, подобно птице страус.
– Извините, но не могли бы вы… всё-таки пересесть за свой столик?
– Подождите, – он поднял руку с раскрытой ладонью. – Я уже кончаю, как говорят наши политики. Как я уже сказал, я хочу знать правду. Я вижу в этом свою высшую миссию. Почему? Потому что правда – настоящая правда – слишком неприглядна и потому никогда