В комнату ввалились полуголые мужики с хлыстами и дубинками в руках. Морды у них были красные, распаренные. От них нестерпимо разило самогоном. Нечленораздельно крича, они накинулись на узников, совершенно не готовых к этой внезапной атаке.
Один удар, второй, третий,.. свист плети, глухие удары по податливому телу, крики боли, стоны…
Александр Дмитриевич едва успел поднять руки, чтобы прикрыть ими голову, как и на него обрушилась ярость тюремщиков. Его повалили на бок. Затем рубаху на его спине рассек удар хлыстом, за ним еще один, и еще. Палкой больше не били. Нападавшие, очевидно, не желали утруждать себя наклонами к распластанным телам людей, вжимающихся в пол.
Чем сильнее стонали жертвы, тем возбужденней становились палачи. Они кричали, хохотали, свистели. Наконец, достаточно насладившись и убедившись, что никто из заключенных не помышляет о сопротивлении, они схватили белобрысого конопатого парня в белой косоворотке и начали рвать на нем одежду. Тот безвольно повис у них на руках. Глаза у него расширились от ужаса, а между приоткрытых губ застыл немой крик!
Оголив полностью, пьяные мужики потащили его к бильярдному столу. А затем двое, повалив на спину и прижав поясницей к приподнятому бортику, развели ему ноги, вывернув их каким-то неестественным образом. Двое других в это время крепко схватили руки и голову своей жертвы…
Во внезапно установившейся тишине в двери показался брюхатый мужик. Он был в пиджаке, но без штанов. И его открытое всем взорам мужское достоинство свидетельствовало о крайнем возбуждении. Он приблизился к распластанному парню и с явным наслаждением покачал из стороны в сторону бедрами. Раздался одинокий крик, сопровождаемый хохотом оставшихся не у дел палачей.
Брюхатый недовольно крякнул, проделал какие-то невидимые Александру Дмитриевичу манипуляции, а затем ритмично задвигал напрягающейся задницей вперед и назад
Парень на бильярдном столе сначала кричал от боли, потом затих. Через несколько минут все было кончено! Брюхатый с удовлетворением отошел в сторону, победоносно окинул взглядом камеру и, заметив Александра Дмитриевича, заговорщицки усмехнулся:
– А вы говорите «не убьют»… Но советская власть не позволит ни одной сволочи безнаказанно поднимать голову.
Из книги И. Бабеля «Конармия»:
И тогда я потоптал барина моего Никитинского. Я час его топтал или более часу, и за это время я жизнь сполна узнал. Стрельбой, – я так выскажу, – от человека только отделаться можно: стрельба – это ему помилование, а себе гнусная легкость, стрельбой до души не дойдешь, где она у человека есть и как она показывается. Но я, бывает, себя не жалею, я, бывает, врага час топчу или более часу, мне желательно жизнь узнать, какая она у нас есть…
Происшествие в Мещанском бору
Екатеринбург, июнь, 1918 г.
В биллиардной комнате «»Американских номеров» дни тянулись бесконечно. Время от времени красноармейцы вталкивали сюда новых узников. Однако позабавиться со своими жертвами