в разговор и состояние Хартмана дополнительную порцию дискомфорта.
– И поэтому президент Картер подписал его без оговорок?
Хартман закашлялся: ему неожиданно вспомнился Никсон с его рассказами о том, что в переговорах с Брежневым он чувствовал себя, как на допросе в КГБ. Тогда Хартман посчитал это преувеличением – и не формата «у страха глаза велики», а всего лишь попыткой за счёт русского лидера и самому «стать выше ростом». Но сейчас он понял, что слова отставного президента – вовсе не иллюстрация установки «ради красного словца не пожалею и отца!». «Этот» Романов обходился с ним так же, как и «тот» Брежнев – с Никсоном!
В политике – и не только – бытует такое выражение: «прочно завладеть инициативой». Закон логики требует признания прав и за его антитезой: «прочно утратить инициативу». Но и без «увязки» с требованиями логики Хартман чувствовал, что именно это и произошло с ним: он прочно утратил инициативу. Сейчас ему требовался срочный тайм-аут. Хотя материал для некоторых выводов уже имелся. Вернее, материал для доклада «наверх»: делать выводы – прерогатива Белого дома. И выводы не столько в отношении планов русских – они известны: выводы в отношении этого загадочного Романова. К сожалению, с каждой минутой общения «загадочный Романов» всё меньше оставался загадочным. Перед Хартманом сидел откровенно «просоветский» – если так можно сказать о советском коммунисте – безнадёжно «красный» руководитель. Для завершения портрета оставалось сделать лишь несколько штрихов.
– Значит, Вы считаете противоречия между нашими странами неразрешимыми?
– Ну, почему? – добродушно не улыбнулся Романов. – Только движение навстречу должно быть обоюдным и «с одинаковой скоростью». «Поспешать в одиночестве» мы не будем. «Пэйсмэйкер» – так, кажется, по-английски называется лидер в забеге?
– Да, мистер Романов.
– Так, вот: «пэйсмэйкера» на дорожке разоружений из нас сделать не удастся. Давайте «бежать» либо встречным курсом, либо локоть к локтю!
Хартман нервически дёрнул щекой, и еле слышно хрустнул челюстями: достал его уже этот очередной «Mister No»!
– Но ведь Вы, мистер Романов, не можете не понимать, что гонка вооружений разорительна для советской экономики?!
– «Не могу не» и понимаю, – не изменился в лице Романов. – Разумеется, достижение паритета в ядерных вооружениях – нелёгкое бремя. Даже – тяжёлое. Но таковое оно не только для нас. Соединённые Штаты тоже несут крест – и тоже тяжёлый. Если вы рассчитываете измотать нас гонкой вооружений – таки, нет, как говорят у нас в Одессе!
– ??? – почти обрадовался Хартман: неужели лёд тронулся – и этот русский, наконец-то, понял, что ему лучше выбираться «на американский берег»?!
– Мы не станем добиваться абсолютной симметрии. У нас есть возможность асимметричного ответа – менее затратного, но не менее эффективного.
Успев предварительно упасть духом от несбывшихся надежд, Хартман тут же