в мельчайших деталях. Подобные схемы имели только две категории людей. Я принадлежал к одной из них, Ванн – ко второй.
– Этот чувак – интегратор, – заключил я.
– Что известно о его мозговой структуре? – спросила Ванн у Диаса.
– Из отчета экспертов следует, что она соответствует тому, что мы наблюдаем у больных синдромом Хаден. Это подтверждается записями в его медицинской карте, где сказано, что в детстве он перенес менингит, который мог быть следствием вируса. Структура его мозга вполне может означать, что он интегратор.
– Шейн, – не отрывая взгляда от рентгенограммы, произнесла Ванн.
– Да?
– Что тут не так?
Я подумал с минуту, после чего наконец выдал:
– Этот парень не смог окончить среднюю школу.
– И что с того? – спросила Ванн.
– А то, что на интеграторов учат уже после университета. Им можно стать, только получив подходящую степень бакалавра, например по психологии. Вот вы какой курс окончили?
– Биологии. В Американском университете[9].
– Именно, – сказал я. – Вдобавок, чтобы тебя допустили в программу, нужно пройти кучу психологических и всяких других тестов. Это одна из причин, почему интеграторов так мало.
– Да, – поддакнула Ванн.
– А еще это дорого. Сам курс обучения.
– Не для того, кто учится. Все расходы покрывают НИЗ[10].
– Наверное, там очень разозлились на вас, когда вы ушли, – предположил я.
– Свои деньги от меня они получили с лихвой. Давайте вернемся к нашей теме.
– Хорошо. Значит, мы имеем вопрос: как парень, не окончивший среднюю школу, никак не засветившийся нигде за пределами Нации навахо и, стало быть, не прошедший курс подготовки интеграторов, смог обзавестись всеми этими проводами в голове? – я показал на рентгенограмму.
– Хороший вопрос, – похвалила Ванн. – Но не единственный. Что еще не так в нашей картине мира?
– А что в ней так?
– Я имела в виду конкретные детали.
– Зачем интегратору интегрироваться с другим интегратором?
– А точнее? – сказала Ванн.
– Я не знаю, как сформулировать еще точнее.
– Зачем интегратору интегрироваться с другим интегратором и приносить для этого гарнитуру?
Пару секунд я бессмысленно пялился на нее. Затем до меня дошло.
– Точно, мать его, гарнитура!
– Именно, – заключила Ванн.
– Чуть не забыл, – сообщил мне Диас, – я залез в ту гарнитуру, как вы просили, чтобы поискать какую-нибудь полезную информацию на микросхемах процессора.
– И как? Нашли?
– Нет. В гарнитуре вообще не было микросхем.
– Если там нет микросхем, значит она не работает, – сказал я. – Это фальшивая гарнитура.
– Вот и я так решил, – подтвердил Диас.
Я повернулся к Ванн:
– Слушайте, какого черта здесь вообще происходит?
– В каком смысле? – спросила она.
– В