что, всё ты сделала? – Настя заглянула в тетрадь. – «Гибель АПЛ „Курск“. Двенадцатое восьмое двухтысячного». Так вот оно к чему всё.
– Выметайся из моей комнаты! Или ты думаешь, что можешь меня унижать? Оскорблять? Да, вам было весело, когда вы облили меня помоями на глазах у всего класса.
– Да ты всё не так поняла!
– Дай я договорю. Ты помнишь, какой ты была в третьем классе? Тебя называли дылдой!
– К чему это ты? – Настя снизила тон, поёжилась.
«Отлично, значит работает».
– А к тому, что, если бы не я, ты бы так и не зауважала себя. Понимаешь?! Ты – предательница, Настя! Так что пошла вон из моей комнаты. И больше не возвращайся. Иди к своей Юле!
– Ты сама на себя посмотри! Кто с кем начал дружить…
– Не перебивай! Это моя комната. И я в ней хозяйка. А ты – гостья. Так что послушай меня.
– Девочки! – попыталась вмешаться мама, но Света захлопнула дверь.
– Я дала тебе подарок – самоуверенность. Но ты оказалась его недостойна, – Света поражалась тому, как твёрдо и низко звучал её обычно звонкий голос. Так могла говорить Георгина. – Теперь я забираю этот подарок. Ты его недостойна. Проваливай, дылда! Шпала! Переросток! Жирафина!
– Света, что ты такое несёшь?! – на глазах Насти уже проступали слёзы. Бывшая подруга краснела, её речь сбивалась. Настя попятилась назад, нашарила за собой ручку двери.
– Дылда! Шпала! Переросток! Дылда! Шпала! Переросток!
По лестнице Настя бежала так быстро, словно покидала горящий дом. Минуту назад её мир перевернулся. Вода загорелась, а само время потекло вспять. Выскочив из подъезда, она едва не запнулась на крыльце.
– Стоп, – Настю поймала за плечо рыжая девушка с двумя хвостиками. Приложила пальцы к её вискам. Подержала несколько секунд. – А теперь иди. Цхосн.
Глядя в открытую дверь из прихожей, Света не могла поверить, что бывшую подругу прогнала именно она. Развернувшись, она бросилась в объятия матери.
– Мамочка, пожалуйста! Я не хочу возвращаться в школу. Прошу тебя, сделай всё, чтобы я туда не ходила. Я буду учиться дома! Я снова буду учиться на пятёрки. Только не отправляй меня туда!
– Тихо, тихо, тихо, – Валентина погладила дочь по спине, поцеловала в темечко. – Может, ты и правильно поступила. Но в чём-то и Настя права? – дальше мама говорила шёпотом, и от этого становилось жутко. – Это твоя навязчивая идея всё портит. Она просто нелепая, понимаешь? That’s ridiculous.
Иногда Валентина прибегала к этому приёму, когда Света была маленькой и капризничала – использовала английские слова. На долю секунды это вводило девочку в ступор, а затем она начинала подбирать у себя в голове значение незнакомого слова. Это отвлекало её от собственных капризов. Но сейчас это не сработало. Света внимательно посмотрела на мать снизу вверх.
– it’s not ridiculous, mother. It’s true. You are ridiculous.
«Это не смешно, мама. Это правда. Ты – смешная».
«Дорогая Георгина! Вчера я поссорилась с мамой. Я просила её поговорить с директором,