быть осторожнее.
– Не шевелитесь! – тихо проговорил Гриб. – Я слышал, что у дверей остановился экипаж. Весь двор, наверное, набит полицейскими.
– Пойди открой маленькую дверь – на случай, если придется постоять за себя, – велел один из посетителей.
– Будьте спокойны, – отвечал Гриб все так же тихо.
Одна только тетка Дюша спокойно стояла за прилавком.
Поднявшийся молодой человек поблагодарил вновь пришедших за неожиданную помощь, оказанную ему.
– Вы господин Панафье? – спросил один из них.
– А, так это вы, мсье, несколько раз приходили сюда и спрашивали меня?
– Да, я.
– Ну, – проговорил со смехом Панафье, – я очень рад, что познакомился с вами именно теперь.
– Я должен сделать вам одно очень важное предложение.
– Я к вашим услугам, мсье. Но мы должны уйти отсюда, так как эти господа могут снова напасть на нас.
– Хорошо, если вам угодно. Но, – прибавил он громче, – если бы этим господам захотелось побеспокоить нас, то у моего брата и у меня в кармане найдется, чем разбить головы десятку из них.
Панафье взглянул на группу, столпившуюся в глубине зала.
Мрачное молчание встретило слова незнакомца.
– Теперь можно сесть, – спокойно сказал он. – Они не тронут нас. Что же касается каменщика, то я с ним еще разделаюсь. Садитесь же, господа!
Двое незнакомцев и Панафье сели за стол, за которым Панафье перед этим начал обедать.
– Могу я узнать, господа, с кем имею честь говорить?
– Мы скажем вам наши имена, если вы согласитесь на наше предложение.
– Отлично, господа! Гриб, бутылку хорошего вина! Вы позволите мне предложить вам стакан? А теперь я вас слушаю.
– Мсье, – сказал тогда старший из братьев, – мне говорили, что вы знаете трущобы Парижа, что вы знакомы с преступниками и изгоями общества.
– Это правда, мсье. И вы сейчас могли убедиться, что мне не прощают этого.
– Как! Так все было из-за этого?
– Боже мой, да! Вот уже два года, как я живу среди этих людей. Вы очень хорошо понимаете, что я не разделяю ни их вкусов, ни их привычек, ни их принципов. Они напрасно старались понять причину моего присутствия среди них и, не придумав ничего, пришли к выводу, который служит здесь приговором: «Он полицейский!» И сейчас меня хотели заставить заплатить за это.
– Вы знаете все трущобы, где собираются…
– Убийцы, воры, негодяи. Да, мсье.
– Вы знаете этих людей? – спросил с некоторым смущением младший из братьев.
– Да, мсье, я знаю их имена, их жилища, если они их имеют. Я знаю все. И это в особенности их удивляет. Я знаю их преступления и приговоры.
– Одним словом, вы знаете, на что каждый из них способен?
– Да.
Братья переглянулись, как бы говоря друг другу: «Нас не обманули».
– По причинам, которые не стану вам объяснять, я вынужден жить с этими людьми, воплотившими в себе пороки общества, ворами и убийцами, а также с теми, которые неминуемо должны