за огромным столом в торце залы, возле окна, выходившего на боковую улочку. Вылитое кэрроловское трио, подумал Ленни, хотя для «безумного чаепития №2» здесь не хватало обилия столовых приборов. Чашки, блюдца и ложечки водились в разном количестве, но всегда нечётном. Попадалась и посуда с трещиной, но, видно, дурные приметы не приживались в этих стенах.
У дома была хорошая карма. На половицах лежали витражные отсветы ускользающего дня. Ленни недоумевал, когда он успел закончиться, но и не особенно удивлялся. Пол чуть поскрипывал, как это бывает в очень старых домах, мелодично и тихо. И Ленни, наконец, понял, что означает выражение «как дома». Иногда это гораздо лучше, чем дома.
Всё было бы идеально, не ощущай он себя объектом столь напряжённого внимания. Возможно, подумал он, его новые знакомые ждут от него инициативы. Что ж, он не против познакомиться поближе, кроме того, у него тысяча вопросов, например… Но тут Амбер с грохотом опустил чашку на блюдце и повернулся к Рамзесу.
– Кончай глазеть, – сурово сказал он, – У тебя вид праздного зеваки!
– Ну и пусть, если есть на что посмотреть!
Ленни украдкой бросил взгляд на своё отражение в блестящем чайнике, но ничего особого не заметил.
– Не «что», а «кто»! Он живой человек! Ты забыл, где находишься!
– А, кстати, – Ленни почувствовал, что должен принять участие в беседе, – не могли бы вы мне сказать, где я нахожусь?
– Вы меня спрашиваете? – озадаченно переспросил Амбер.
– Ну, хотя бы Вас…
Рамзес посмотрел через стол на товарища. Тот зачем-то снял очки, повертел их в руках и вернул на переносицу.
– Тебе до сих пор неясно? – обронил он, – Это отмúрок.
Ленни сидел между Рамзесом и Амбером, переводя недоумённый взгляд с одного на другого. Кажется, он не ослышался; речь, несомненно, шла о нём.
– А-а, – протянул Рамзес, совершенно ошеломлённый, – а я-то думал, он как все…
– Прошу прощения, – тихо спросил Ленни, – Вы сказали, «отмирок»? Кто это?
– Это Вы, – терпеливо объяснил Амбер.
– Я – это я, абсолютно согласен. Но о том, что я – какой-то «отмирок», слышу впервые, честное слово…
– А я сразу понял, что он – выходец с того света, – вдруг сказал Рамзес. – Только не осознал.
– Рамзес, – укоризненно молвил Амбер, – не говори при нём «выходец с того света», говори «из Настоящего Мира». Сколько раз тебе повторять…
– Их ещё называют приходимцами, – упрямо добавил Рамзес и кинул вокруг преисполненный вызова взгляд, никому конкретно не адресованный.
– Это какой мир настоящий? – поинтересовался задетый за живое Ленни
– Ваш, Ваш, – успокоил Амбер.
– А Ваш – ненастоящий?
– Не просто ненастоящий, вообще не мир. Короче говоря, Немир.
Голос Амбера ничего не выражал. Спокойный, монотонный голос преподавателя, который говорит студенту: «Вспомните, вчера на лекции…» Немир, значит. Ленни вздохнул про себя.
– Отмирок – житель Настоящего Мира, – продолжал