летать.
Рамзес посмотрел на него так, будто Ленни был шутом, которого отрядили приглядывать за королевскими детьми, а он в их присутствии сморозил какую-нибудь пошлость.
– Шутишь, – произнёс он, но по тону Ленни догадался, что Рамзес явно собирался сказать что-то другое. И очень много.
Никто из них не двинулся с места. Оба продолжали сидеть, не меняя позы. Минутой раньше Ленни уронил под стол стеклянную ложечку и теперь чувствовал, как хрустят под ногой осколки окончательно убитой гармонии. И даже солнце на небе казалось лишь собственным отражением в старом замутнённом зеркале.
Ленни направился в дом; сейчас он как никогда нуждался в утешении и знал: дом поможет. Здесь всегда было прохладно, аромат чая и фиалкового варенья смешивался с запахом пыли, кожи и старения… Сама история, одетая в твёрдые переплеты, постоянно проживала в этих стенах, водворённая сюда волей поколений. Немного отдавало сыростью: явный признак того, что Амбер вдохновился стараниями ближних и тоже взялся за уборку, охватив опечатанные помещения и наиболее труднодоступные места. К удивлению отмирка, он и до кухни добрался: сказать, что там всё блестело, значило безбожно преуменьшить его заслуги. Даже плиты на полу не просто сверкали, но слепили глаза своей белизной.
– Теперь тут такой же порядок, как в гостиной, – порадовался Ленни, усаживаясь за стол.
– То есть никакого, – уточнил Амбер.
Ленни решил проигнорировать его слова. Амбер, как он уже понял, был склонен к излишней самокритике. К счастью, интеллектуалам свойственно раздумывать на самые разнообразные темы, и Ленни поспешил этим воспользоваться
– Никак не могу понять, что у тебя делает Рамзес, – признался он. – В библиотеку он почти не заходит.
– Рамзес, – внушительно сказал Хранитель Архива, – помогает мне жить!
– Помогает жить! – Ленни с удовольствием повторил эту фразу. У него она прозвучала несколько иначе. Видно, Хранитель просто знал, о чём говорил. – Там, откуда я пришёл, такого не услышишь.
– Чаю или кофе?
– Не обязательно.
Нацедив себе полную кружку тёмной жидкости, которая могла быть в равной степени тем и другим, Амбер сел напротив отмирка.
– Что ж… тогда поговорим.
Вот они – последствия вчерашнего полёта. Ленни инстинктивно напрягся. Амбер вяло помешивал в кружке слишком маленькой ложечкой, за судьбу которой Ленни уже начинал опасаться. Хранитель имел обыкновение не допивать, а потом избавляться от остатков, выплёскивая их не глядя.
– Рамзес этим летом идёт в аспирантуру. Будет профессором.
Ленни с облегчением кивнул, недоумевая про себя: он мог представить Рамзеса кем угодно, только не профессором.
– И большая наука отнимет его у меня. Большая наука – как большая вода…
Глаза Амбера подёрнулись туманной дымкой, голос зазвучал глухо. Хранитель Архива точно был странным человеком.
– Рамзес сказал, что