поворота и быстро и чётко, насколько мог, поведал спутнику о вчерашнем происшествии в библиотеке. Рамзес выслушал всё внимательно, но без удивления, а под конец убеждённо сказал:
– Всё это фигня. Ты никогда не смог бы прочесть литературу из запретной секции. За этим следят.
– Но я видел штамп!
Рамзес развёл руками.
– Ты что, думаешь, что я слепой или вообще дефективный какой-то? – обиделся Ленни. —Если хочешь знать, я никогда не встречал в ваших книгах ничего подобного. Там сказано, что при сотворении Немира был допущен конфликт!
– Да неужто? – фыркнул Рамзес и небрежно сплюнул под ноги. – В основе всего лежит конфликт. Всегда.
– Я просто подумал – а нельзя ли как-нибудь без этого?
– Ты что, Ленни, только вчера родился? – поразился бывший практикант. – Веришь всему, что написано? Вот прям до последней буквы?!!
– Ну, не то чтобы… – начал Ленни. Он не знал, как объяснить.
– И в сказки тоже веришь?
– В сказки я верю по-другому, – честно сказал отмирок.
– Ну, даёшь! Да я тебе такого насочиняю.
– Что ж… – Ленни пожал плечами, он-то был совсем не против. – Если хорошо получится, да ещё напишешь…
Аргументы Рамзеса слегка покосились от последней фразы, а сам он поспешил перевести разговор. В общем-то, главным было не то, кто кого переспорит, но, когда Ленни пытался передать это Рамзесу, вся сила его красноречия куда-то пропадала. Рамзесу же нужны были точные и удобные формулировки, а не хорошие намерения собеседника…
Глава девятая
О чём эта история?
О ком эти строки?
Красота – страшная сила,
Но красота без любви – невыносима!
Тёмка З. Ч.
Самые страшные для людей призраки – это те, которые приходят днём.
Фёдор Сологуб
После случая с книгой из запретной секции у Ленни сбились биологические настройки. Он не мог больше спать, его взбудораженные нервы принимались выплясывать нечто невообразимое под тиканье стенных часов. Но, самое удивительное, что дом тоже не спал. Почти родственная связь, образовавшаяся у Ленни с ним, позволяла предполагать, что дом встревожен. Он явно замер, притаившись. Он чего-то ждал.
Поскольку ночь не желала дарить его своей милостью, Ленни счёл недопустимым тратить драгоценные минуты на созерцание лунных дорожек на стене. Самое время поиграть в детектива, раз уж всё так запуталось. Начать с того, что никто не запрещал ему заглядывать в кладовку. Поэтому, чтобы оградить себя от глупых измышлений и напрасных терзаний, следовало заняться ею в первую очередь. Но Ленни не обнаружил ничего, и даже больше, чем ничего. Кладовка – как хранилище вещей, как их особый мир – перестала существовать. Исчезли хаотические нагромождения предметов, которые обычно возникают из самого процесса жизни, вместо них перед Ленни выстроились, словно на параде, ряды