их семейным делом, – но не смогла удержаться.
– Не новой семьи. Старой, – поправила она. – Той семьи, частью которой вы всегда были, а теперь вам просто пришлось заявить о своем месте в ней.
Джулиана покачала головой:
– Нет. Они ничего обо мне не знают. И я всего лишь напоминаю им об их злосчастной матери. Она – это единственное, что нас связывает. Я уверена, что, когда Ралстон смотрит на меня, он видит ее. Думаю, он будет счастлив, если через два месяца я уеду.
Несмотря на то что Калли было чрезвычайно любопытно узнать об их матери, она воздержалась от вопросов о женщине, которая бессердечно покинула троих таких замечательных детей, и лишь сказала:
– Возможно, братья пока плохо вас знают, Джулиана, но они обязательно познакомятся с вами получше. И полюбят. Я могу предположить, что они уже кое-что делают для этого. Могу также предположить, что через два месяца вам не позволят уехать. А даже если позволят, надеюсь, что вы передумаете и останетесь.
Сверкающие глаза Джулианы наполнились слезами.
– Семь недель и шесть дней.
Сердце Калли сжалось.
– Честное слово, я провела с вами один день и теперь тоже чувствую себя ответственной за ваше будущее. Думаю, мы с вами подружимся.
Джулиана улыбнулась сквозь слезы. Сделав глубокий вдох, она расправила плечи и смахнула слезы, решив на время забыть о своих сомнениях.
– Вы давно дружите с моим братом?
Калли оцепенела, услышав этот вопрос.
– Дружим?
– Si[5]. Ясно, что Ралстон очень вас ценит и считает другом. Сегодня утром он с радостью сообщил, что получил ваше согласие взять меня в качестве протеже. Если бы вы не были друзьями, зачем бы вы пришли сюда, рискуя собственным положением, чтобы уберечь меня от промахов и ошибок?
Калли понимала, что не может сказать правду. «Понимаешь, Джулиана, в жизни женщины наступает такой момент, когда она готова на все ради поцелуя». Она помолчала, пытаясь найти подходящие слова; Джулиана неверно истолковала ее молчание.
– Ага, – произнесла прелестная итальянка, и в этом маленьком слове прозвучало осознание, – понимаю. Вы ведь больше, чем друзья, si?
Калли широко раскрыла глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы его… – Джулиана мгновение помолчала, пытаясь точнее выразить свою мысль. – Его inamorata[6]?
– Прошу прощения? – Вопрос закончился сдавленным писком.
– Его любовница, да?
– Джулиана! – Возмущение одержало верх, и Калли, приняв одну из своих самых представительных поз, произнесла тоном настоящей гувернантки: – С гостями не обсуждают возлюбленных, любовниц или какие-то другие интимные вещи!
– Но вы же не просто гостья! – Джулиана выглядела смущенной. – Вы ведь мой друг, не правда ли?
– Конечно. Но и с друзьями также не говорят о таких личных делах!
– Прошу прощения. Я не знала. Я думала, что вы с Ралстоном…
– Ничего подобного! – Слова лились легко, но голос у Калли дрожал. – Мы не любовники. И даже не друзья.