явно неприличный жест девушки был слишком уж красноречивым.
– О Господи… – пробормотал Ралстон.
– Он назвал меня шлюпкой! – заявила девушка. – Нет, кажется, не так…
– Может быть, шлю… – Саймон умолк и закашлялся.
Заметив сжатые кулаки брата, Джулиана сказала:
– Как бы ни назвал, это был не комплимент – теперь вижу.
– Да, не комплимент, – кивнул герцог.
Девушка на мгновение задумалась.
– Что ж, значит, он заслужил то, что получил, не так ли?
– Лейтон, нельзя ли моей сестре подождать где-нибудь, пока мы поговорим? – спросил маркиз.
Саймон встал, заставив себя сохранять спокойствие.
– Конечно.
– Ты собираешься говорить обо мне?! – выпалила Джулиана.
«Интересно, эта женщина может хоть когда-нибудь промолчать?» – подумал Саймон.
– Да, собираюсь, – ответил Ралстон.
– Но я бы хотела остаться.
– Не сомневаюсь.
– Ах, Гейбриел… – заговорила Джулиана ласковым голосом – так обычно разговаривают с необъезженными лошадьми и обитателями психиатрической лечебницы.
– Не испытывай судьбу, сестрица!
Она замолчала, и Саймон не поверил своим глазам, когда понял, что девушка обдумывает, как ей вести себя дальше. Наконец она встретилась с ним взглядом, и ее яркие голубые глаза вспыхнули от раздражения.
– Ваша светлость, куда вы поместите меня, пока будете с моим братом заниматься своими мужскими делами?
Поразительно! Она сопротивлялась на каждом шагу.
Саймон направился к двери и пропустил девушку в коридор. Выйдя следом за ней, он указал на комнату прямо напротив.
– Там библиотека. Располагайтесь.
– Гм… – Джулиана поморщилась.
Саймон спрятал улыбку и, не в силах удержаться, проговорил:
– Позвольте заметить, я счастлив видеть, что вы все-таки готовы признать свое поражение.
Она резко повернулась и шагнула к нему, почти коснувшись своей грудью его груди. Казалось, воздух между ними накалился, и Саймона затопил ее запах – запах красной смородины и базилика. Тот же аромат он уловил несколько месяцев назад – до того, как узнал, кто она такая. И до того, как все изменилось.
С трудом подавив желание ощупать взглядом пространство кремовой кожи над декольте ярко-зеленого платья, герцог отступил на шаг. Увы, у девушки напрочь отсутствовало чувство приличия.
– Я могу признать свое поражение в бою, ваша светлость, но никогда – в войне.
Он понаблюдал, как она пересекла коридор, вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь. Покачав головой, прошептал:
– Джулиана Фиори – настоящее бедствие. Просто чудо, что она продержалась в высшем свете уже полгода.
И чудо, что в свете терпели ее уже полгода.
– Она заехала ему коленом между ног, – сказал Ралстон, когда Саймон вернулся в кабинет.
– Похоже, что так. – Герцог плотно прикрыл за собой дверь, словно хотел как можно основательнее отгородиться от этой беспокойной женщины.
– Черт возьми, что мне с ней делать?!
Саймон