сделаться тайным возлюбленным при дворе госпожи и жить в грехе.
– Похорони меня, – сказал он в последнем проблеске сознания.
Я видела, как светлое марево души висело над ним.
Это был удивительный свет. Я не могла отпустить его. Я слишком долго была одна.
Я подняла огненный глаз моей души как можно выше и в лесу, на краю степи, увидела заброшенную избушку. Туда отправилась я, взвалив на плечи мою почти бездыханную ношу.
Я омыла его тело в лесном ручье и положила в целебный мох. Лёжа рядом с ним, я согревала его своим теплом и смотрела его сны. Мудрое, строгое лицо его учителя, морщинистая рука листающая летопись. Юная красавица в дорогих одеждах улыбалась в проёме резного окна.
– Даниил, Даниил! – звала она.
Я поила его отваром из сонных трав, смешав его с диким мёдом и соком лесных ягод.
Он стал узнавать моё лицо в своих снах.
Я любовалась им, я радовалась ему.
Он, лежащий у горящего очага, казался мне счастливым и спокойным. Я погружала лицо в его ауру. Я ежедневно испытывала соблазн выпить эту ауру. Но тогда изменилась бы моя природа.
Упав однажды к моим ногам, он оказался в моей власти. Пора отпустить его, иначе он умрёт. Пора его будить.
Я смотрела на своё отражение в ручье, смыв с себя пыль и копоть. Обрезав огненным лучом спутанные волосы, я стала похожа на отрока.
Зайдя по пояс в ручей, я ловила рыбу.
Но рыбной похлёбкой его на ноги не поставишь. Нужно тёплое молоко и тёплая кровь.
Духи леса были благосклонны к нам. Они оказали гостеприимство: открыли силу целебных трав и были готовы принести жертву в удачной охоте.
Но мне не было позволено охотиться в лесу с моим оружием – огнём. Дичь нужно было выгонять на поляну.
Во мраке сквозь спутанные ветки светили два огонька – на меня смотрели два горящих глаза. Я шла навстречу этому взгляду. Одинокая волчица. Её друг погиб на охоте, и ей предстояло в одиночестве родить своих волчат.
Инстинкт привёл нас друг к другу.
Только зверю я и могла открыться. Человек бы испугался или бросился бы на меня с оружием.
Мы охотились вместе и по-братски делили добычу, а когда родились волчата, она делилась своим молоком. Но его было слишком мало.
Ночные цветы благоухали. Поляна, где росли сонные травы, светилась от скопления светлячков. Лесные духи в ту ночь были особенно благосклонны.
Я отчётливо чуяла запах незнакомых мне ещё приворотных трав. Этот запах будил звериное желание ласки.
– Свари любовное зелье, пей его вместе с ним, и ты узнаешь бездонную сладость разделённой страсти. Зачатых с ним детей ты будешь приносить нам в жертву. У тебя будет сколько угодно молока и сколько захочешь дичи в счастливой охоте, – шептали мне духи.
– Нет. Ни за что! – ответила я, и духи отвернулись от меня.
Лес похолодел. Ветки цеплялись, как лапы огромных пауков, корни деревьев скользили, словно змеи под ногами. Я торопилась, как могла, но еле добралась до избушки,