из цельного куска дерева, широкую столешницу подпирали спины двух коленопреклоненных ангелов. Клэри до сих пор считала, что это стол Ходжа, и готова была увидеть, как он сидит за ним с вороном Хьюго на плече. Помотав головой, она быстро прошла к круговой лестнице в дальнем конце зала. Одета она была в джинсы и кроссовки на резиновой подошве, на лодыжку была нанесена руна Бесшумности.
Когда Клэри поднялась по ступеням в галерею, повисла жутковатая тишина. Здесь книги были заперты под стеклом. Некоторые, судя по всему, были очень древними, настолько истрепались их обложки. Другие, очевидно, содержали в себе опасные заклятия: «Зловещие культы», «Дьявольская чума», «Практическое руководство по воскрешению мертвых».
Меж запертыми книжными шкафами стояли стеклянные витрины, в каждой из которых находилась какая-нибудь редкая вещь: изящный стеклянный флакон, пробкой для которого служил огромный изумруд; корона с бриллиантом в центре, сделанная явно не в расчете на голову человека; медальон в форме ангела с крыльями из шестеренок и колесиков; и, наконец, как и говорила Изабель, пара выкованных феями изящных сверка ющих золотых колец в форме свернувшихся листьев.
Витрина оказалась заперта, но Клэри смогла отпереть замок руной Размыкания (она чертила ее, высунув язык от усердия; если бы стекло разлетелось вдребезги, в Библиотеку тут же набежали бы Сумеречные охотники).
Осторожно открыв витрину и убирая стилус в карман, девушка замешкалась. Неужели она и вправду это делает? Неужели обкрадывает Институт, чтобы отплатить за помощь Королеве фей, обещания которой, как однажды сказал ей Джейс, все равно что скорпионы с ядовитым жалом на хвосте?
Она снова тряхнула головой, словно бы для того, чтобы прогнать сомнения, – и замерла. Дверь Библиотеки открывалась. Услышав скрип дерева, приглушенные голоса и шаги, она тут же легла на прохладный деревянный пол галереи и прижалась к нему.
– Ты был прав, Джейс, – прозвучал снизу знакомый голос. – Здесь и вправду никого нет.
Клэри застыла, не в силах ни двигаться, ни дышать. Такого сильного потрясения она не испытывала с тех пор, как отец собирался вонзить меч в грудь Джейса. Она медленно подползла к краю галереи, посмотрела вниз и прикусила губу, чтобы не закричать. Вершина остроконечной крыши здания была застеклена, и солнечный свет падал на пол, освещая его, как прожектор – сцену. Клэри увидела, что стекло, мрамор и драгоценные камни, которыми был выложен пол, составляют мозаику: ангел Разиэль с чашей и мечом. На одном из распростертых крыльев ангела стоял Джонатан Кристофер Моргенштерн. Себастьян.
Та к вот как выглядел ее брат, когда был жив. Высокий, худощавый. Бледное, угловатое лицо. Одет во все темное. Когда она впервые увидела его, он был с крашенными в черный цвет волосами, как у настоящего Себастьяна Верлака. Теперь же его шевелюра была серебристо-белой, и этот цвет шел ему больше. Темные глаза блестели. В стеклянном гробу на месте одной из рук у него была перевязанная культя. Теперь рука была целой; на запястье блестел серебряный