поздно. Пойдем спать.
Магнус отстранился и взглянул через плечо на бумаги на столе:
– Иди. Я скоро приду – пять минут, не больше.
– Конечно. – Алек выпрямился, зная, что, когда Магнус погружается в изучение древних языков, пять минут легко могли превратиться в пять часов. – Я тебя подожду.
– Т-с-с-с…
Клэри поднесла палец к губам и жестом велела Саймону войти в дом Люка. В гостиной было темно и тихо. Отправив Саймона в свою комнату, она пошла на кухню за стаканом воды и застыла на полпути. В коридоре слышался голос ее матери. Клэри почувствовала, как мама напряжена. Джослин знала, что ее сын жив и способен на что угодно, и это терзало ее душу.
– Но ее оправдали, Джослин… – Это говорил Люк. – Никто не собирается ее наказывать.
– Это я, я виновата. – Голос Джослин звучал глухо. – Если бы я не родила на свет… эту тварь, Клэри не пришлось бы сейчас страдать.
– Ты не могла предвидеть… – шепнул Люк.
Ты не могла предвидеть. Услышав это, Клэри устыдилась на мгновение вспыхнувшей в душе злости на мать: почему Джослин и в самом деле не убила его? Развернувшись, она метнулась в другой конец дома, в свою спальню.
Саймон, сидевший на кровати и игравший в Nintendo DS, удивленно посмотрел на нее:
– Эй, все в порядке?
Клэри попыталась улыбнуться. Она привыкла видеть его в этой комнате – в детстве он часто оставался ночевать у Люка. Когда-то эта комната считалась гостевой, но потом перешла в ее безраздельную собственность. Рама зеркала над комодом ощетинилась беспорядочно натыканными под нее фотографиями. Клэри с Саймоном. Она же с Джейсом. Мама и Люк. Лайтвуды… Люк подарил ей чертежную доску, и она аккуратно сложила рядом с ней принадлежности для рисования. На стенах висели плакаты любимых аниме: Fullmetal Alchemist, Rurouni Kenshin, Bleach.
Признаки того, что Клэри – Сумеречный охотник, тоже были повсюду: толстый фолиант «Кодекса» с ее пометками и рисунками на полях, полка с книгами об оккультизме и паранормальных явлениях, стилус на письменном столе и новый глобус, подаренный Люком, – в центре Европы располагался Идрис, границы которого были очерчены золотой рамкой.
У прошлой жизни Клэри и этой, нынешней, было мало общего. Но Саймон, сидевший сейчас на ее кровати, всегда оставался рядом. Бледное лицо, темные глаза. На лбу еле заметно блестит Метка Каина.
– Мама плохо себя чувствует, – сказала Клэри, прислонившись к двери.
– Разве она не рада? Ну, что с тебя сняли обвинения?
– Она никак не может отделаться от мыслей о Себастьяне. Винит себя во всем.
– Она не виновата в том, что случилось. Виноват Валентин.
Клэри промолчала. Ужасная мысль о том, что ее матери стоило убить Себастьяна при рождении, снова пришла ей в голову.
– Вы обе вините себя зря. Ты – за то, что оставила Джейса на крыше…
Она рывком подняла голову. Саймон попал в точку, но ей казалось, что она никогда не говорила об этом.
– Я не…
– Винишь, винишь, – кивнул Саймон. – Но я тоже ничего не сделал, и Изабель,