а в отсутствии жены бегал кормить их горячими блюдами. Ночами же он спал прямо в огороде на раскладушке, в надежде все же застать Это на месте преступления. Вот тогда-то все и увидят, что никакой он, Сашка, не Мюнхгаузен, который славен не тем, что летал или не летал, а тем, что не врет.
К его величайшему разочарованию, арендованный им приусадебный участок набегам более не подвергался. Жутко много, правда, было обыкновенных слизняков, или, как их называл просвещенный Сашка, «слизнякус вульгарис». Панкратов утром аккуратно собирал их и торжественно топил в банке нитрофоски, играя на губах похоронный марш. Но все это было не то.
И тогда Сашка пошел на крайние меры.
В один прекрасный теплый вечер господин Панкратов, трезвый до отвращения, побросал в рюкзак кое-какие сюрпризы и недрогнувшей ногой сделал шаг в сторону непознанного. То есть снял решетку со слива и нырнул в дебри канализации. Вскоре, на Сашкино удивление, его нагнал сантехник Семен.
– Ну так, ептыть, – сказал он с укором приятелю, и дальше они поползли вместе.
Надо вам сказать, что пользы от Скворешникова было больше, чем вреда. Уж кто-кто, а он знал здешние окрестности как свою сантехническую сумку, в которой было столько различных мелких и, по разумению Сашки, совершенно ненужных деталек, что непонятно было, как Семен вообще ухитряется в них разбираться. А Семен разбирался. Однажды он на спор с завязанными глазами собрал сыщику Фанину новенькую финскую душевую систему, да так, что она вот уже пять лет работала у довольного Дормидонта как часы. А точно такую же сантехнику по инструкции собирал напарник Семена Кабармотов. И что бы вы думали? Заграничная система страшно хрипит, брызгается и всячески напоминает своему хозяину, поэту Слононосцеву, о проигрыше финской кампании.
Вот и выходит, что без Семена Сашка бы уж точно заблудился в трубах под фермой, а то, глядишь, и задохнулся в скверных испарениях коровника. А так ничего. Попахивало, конечно, но Сашка был не из брезгливых.
Так бродили они, бродили, и совсем уже было собрались вылезать на свет Божий, как вдруг откуда-то из ответвления трубы послышалось мерное и мерзкое шуршание…
…Впоследствии Семен, повествуя о бое в недрах канализации, наболтал полной чепухи. Описание кошмарного существа не ограничивалось словами о величине с собаку. Понарассказано было и о рогах, и о клыках. И если с рогами у слизняков вроде бы все в порядке, то, услыхав о клыках, собеседники попросту махали рукой на сантехника. Какие еще зубы, кричали ему, у слизней вовсе не зубы, а терка! А то тоже – зубы!
Семен же Скворешников, заслышав о терке, в бутылку не лез. Напротив, он расцветал и вываливал на собеседников новый ворох подробностей. Оказывается, Царь-слизень с ревом гнался за ним по трубам пять километров, чуть не догнал, но за ногу все-таки тяпнул, сволочина! В доказательство Семен обязательно закатывал штанину и демонстрировал