Мгеладзе осторожно приглушил голос.
– Вероятно, батоно, он желал бы убедиться в том, что его покровитель по-прежнему имеет возможность нагло врать Вам в глаза о своей преданности?
Наступила пауза, в продолжение которой Владимир Георгиевич обзавёлся ещё несколькими седыми волосами. Наконец, Хозяин «вышел в эфир».
– Передайте, что покровитель уже не сможет покровительствовать ему…
– Спасибо, батоно, – прочувствованно дрогнул голосом Мгеладзе. – Желаю Вам нашего кавказского долголетия и здоровья!
На том конце послышалось клацанье рычагов: «дурной привычки» прощаться с собеседником у Сталина не было.
Мгеладзе осторожно положил трубку на рычаги, и долго ещё впечатлялся состоявшимся разговором: не каждый день общаешься с вождём. Наконец, восторгнувшись последний раз, он вопросительно уставился на Деканозова.
Владимир Георгиевич поник головой.
– Я скажу всё…
Глава одиннадцатая
… – Итак, с учётом показаний Деканозова и Маленкова, мы имеем полную картину заговора.
Браилов почтительно склонил голову перед Хозяином, который по-прежнему возлежал на диване, но уже в почти кондиционном состоянии.
– Продолжайте, товарищ Браилов…
Обращение не как к безличному охраннику, а как к человеку, у которого есть даже фамилия, возымело на Семёна Ильича благотворное воздействие – и он «впал в энтузиазм».
– В результате проведённых оперативно-следственных мероприятий мы с генералом Кругловым…
Он сделал почтительный реверанс в сторону министра, стоявшего чуть поодаль от него.
– … пришли к следующим выводам. Первое: заговор организовал Берия, который вовлёк в него Маленкова, Хрущева и чуть позднее Игнатьева. Правда, ни один из них и не сопротивлялся этому «вовлечению». Более того, все трое активно откликнулись на призыв Берии совершить захват власти под предлогом сохранения её преемственности и непрерывности.
– «Преемственности…» – покривил щекой Сталин.
– Текст даётся «в редакции» Деканозова, товарищ Сталин, – также поучаствовал в усмешке Семён Ильич. – Мы пока не имеем показаний Хрущёва. Но показаний Маленкова, Игнатьева, Деканозова, Хрусталёва и некоторых других «ростом поменьше» достаточно для того, чтобы наглядно представить себе масштабы и цели заговора. Как и то, товарищ Сталин, что ни Игнатьев, ни тем более, Хрущёв с Маленковым не являлись «невинными жертвами змея-искусителя». Нами достоверно установлено, что замыслы вынашивались и появились на свет «нормально выношенными». Это исключает версию «жертв искушения».
Сталин молча усмехнулся: он мог оценить неглупую шутку – и даже один только иронический взгляд. А «в редакции» Браилова и то, и другое получилось «нормативно неглупым».
Благожелательная реакция Хозяина позволила Семёну Ильичу «развернуть картину» в традиционном для оперативника «академическом ключе». То есть, в переложении