сама понимаешь, все спрашивают: “Как учится Аустиночка?” Дай хоть похвастаться успехами, зря растила, что ли. Ты же не разочаруешь мамочку?
Я невольно поёжилась. Учёба за последнее время явно улетела в зону “Будь что будет”.
– Не волнуйся, всё под контролем!
– Как здоровье? От болезни оправилась? – Это она имела в виду тот период, когда я только прозрела и пряталась дома.
– Уже всё прошло. Чувствую себя огурчиком!
– Надеюсь. Стипендию получаешь?
– Да, повышенную! – не моргнув и глазом, соврала я.
– Вот, молодец! – обрадовалась она. – Я и не сомневалась, всё-таки моей крови в тебе больше, чем порченной отцовской. Образование – это важно, сама знаешь! Вероника из 405-ой всего девять классов закончила и что? Только собой торговать осталось или папика найти. Да куда ей, с таким кривым рылом. А про Аньку, сестру её, слышала новости?
– Нет.
– Померла, бедняжка. Отец перестарался, теперь закрыли до суда. А знаешь, я ведь за неё даже рада. Слабая была, а в этом мире слабым места нет. Уж лучше так, чем в переулке замёрзнуть, как её бабка, никому не нужной чокнутой старухой. Воспитания никакого, образования, опять же, нет. Путь был только на панель.
Я что-то невнятно промычала в ответ. Слишком плохо знала соседских девчонок, чтобы плакать по ним, но и слова матери вызывали одно лишь отторжение. Она всегда любила оценивать чужую жизнь.
– А ты у меня молодец, значит не зря на тебя свои лучшие годы угрохала. Образовываешься, да ещё в Ленинграде! За ум взялась, на мазне много не заработаешь и в люди не выйдешь!
Я перевела взгляд на заброшенный в угол ноутбук. Рядом лежал разбитый графический планшет. Когда-то я мечтала, что буду рисовать. Даже закончила художку и выполняла простенькие заказы за деньги. Но мечты, кажется, так и останутся мечтами.
– Ты как всегда права, мама. Да и времени нет на рисунки, ещё на подработку собираюсь устроиться. Так что некогда заниматься ерундой.
– Вот и умничка. Да, кстати, в этом месяце, как и в прошлом, не получится тебе помочь деньгами, так что привыкай к “взрослой жизни”. Парня-то завела?
– Куда уж там, времени нет. Одинока, как перст, – засмеялась я, стараясь скрыть неловкость. От напряжения сводило скулы.
– Смотри, такого, как папаня твой, не надыбай! Помни, ты сама всё можешь! Не будь дурой и обещаниям не верь. И предохраняйся! Потом будешь тянуть спиногрыза.
– Мама! – попыталась возмутиться я.
– Когда я говорю – твоё дело слушать и впитывать! – грубо оборвала мать. Её слова стали твёрдыми, словно она чеканила их языком, как монеты. – Ты видно там совсем разучилась старших уважать. Забыла, что за это положено?
С того конца послышался металлический стук. Это мать мерно стучала ложкой по столу. Только вместо дерева раньше был мой язык. От этого звука внутри всё сжалось.
– Слушаешь? – Тихо спросила она. – Аустина? Ау!
– Да, – выдохнула я.
– Ты – моя девочка, и всегда останешься моей, где бы ни была, –