помедлила, потом руки ее снова задвигались.
– Большинство молодых людей – болваны!
Надо сказать, руки у нее были вполне женственные и лишь с натяжкой могли сойти за юношеские. Было разумно с ее стороны надевать в долгую дорогу перчатки.
– Вполне с вами согласен. Надеюсь, здесь есть уборная?
Она бросила настороженный взгляд, очевидно, ожидая подвоха. Да, это была самая недоверчивая женщина, какую ему только приходилось встречать. Получив объяснение, он вышел, а когда вернулся, Верити уже присоединилась к остальным с младенцем на руках. По кухне плыл аромат яичницы с беконом, старушка стояла у плиты, а Чарлз – чуть поодаль, с таким видом, словно ей нечем себя занять. Син подумал, что обычно она помогает няне, но на сей раз решила выдержать роль молодого бездельника. Это давалось ей нелегко.
После двух дней, проведенных у сестры Хильды, Син имел кое-какой опыт обращения с младенцами и теперь подошел посмотреть на маленького Уильяма. Зная, что для матери это источник гордости и счастья, он осыпал его комплиментами, мимоходом отметив, что по виду малыш приходится ровесником его племяннику.
– Сколько ему? Месяца два?
– Девять недель, – ответила Верити, приглаживая светлый пух на головке ребенка.
– Не рано ли брать его в дорогу?
– Мне пришлось, – помолчав, сказала молодая мать.
Син нашел, что не может пользоваться ее доверчивой кротостью, и отправился провоцировать Чарлз. Он устроил очередной спектакль из суеты вокруг няни: грел тарелки, держал их, пока она раскладывала завтрак, и относил к столу. Вскоре девушка не выдержала и взялась заваривать чай. Судя по ее привычным жестам, это было ей не внове. Син воздержался от комментариев, но позже, когда все уже ели, подал голос:
– Итак, когда же я узнаю вашу историю?
Сестры переглянулись.
– Вы узнаете только самое необходимое! – отрезала Чарлз, пригвоздив его к месту ледяным взглядом. – Полагаю, вас осенила идея, что Верити прижила ребенка вне брака?
– А разве нет? – удивился Син, поскольку и в самом деле так думал.
– Нет! Уильям – дитя законного брака и рожден в положенное время после венчания.
– Его отец должен быть вне себя от счастья.
– Его отец умер.
Син внимательно оглядел Верити. Она не носила траура и спешила к некоему майору Фрейзеру. Брови его невольно поползли вверх.
– Не понимаю, к чему ходить вокруг да около, – проговорила Верити, – если можно сказать все как есть. Мой муж умер, опекуном ребенка назначен его брат. Когда он явился принять на себя эту обязанность, я поняла, что он задумал дурное, и бежала к человеку, которому доверяю.
Сто вопросов разом возникли в голове у Сина, и он задал самый важный из них:
– То есть к майору Фрейзеру?
– Это мой нареченный.
– Как это возможно – через два месяца после смерти мужа?
– Натаниель был моим нареченным еще до брака, – объяснила Верити, краснея, –