ехидно осведомилась Честити, когда они покинули лавку.
– Деньги потрачены с толком: если уж затеваешь маскарад, он должен быть убедительным. А вам, мой юный друг, нужно меньше беспокоиться о мелочах, в том числе и о средствах. – Поразмыслив, Син просиял. – Вы голодны, и в этом все дело! Даже столь странный юноша, как вы, может быть сладкоежкой. Что скажете?
Протестовать не хватило сил, потому что он угадал верно. Честити несколько раз сглотнула при виде вывески «Дан и Карр. Кондитерские изделия».
– Да, но… не лучше ли сэкономить деньги?
Однако они уже входили внутрь, и запах свежей выпечки окутал девушку плотнее, чем недавно – аромат парфюмерии. Чуть погодя они появились из кондитерской с ворохом свертков. Син без церемоний разворошил один, достал бисквитик и поднес к губам Честити прямо посреди улицы.
Поколебавшись, она открыла рот и откусила. Это напомнило о пансионе, о воскресных прогулках по городу с подругами, и на миг она почувствовала себя ровней тому, кто шел рядом, словно они были одного возраста и пола, одинаково самоуверенные и беспечные. Невольная улыбка коснулась губ девушки, она переместила свой сверток поудобнее, чтобы откусить вторично. Бисквитик был восхитителен на вкус и еще хранил тепло плиты, где его выпекли.
Син тоже сосредоточенно жевал, а когда проглотил, облизнул губы – медленно, с удовольствием. Веки его слегка опустились, взгляд принял дремотное выражение, губы дрогнули удовлетворенной улыбкой. Только тогда Честити поняла, что пожирает его взглядом.
Они стояли у входа в «Корону», и ей казалось, что она приросла к месту, что никогда уже не сумеет сделать ни шагу. Нужно было как-то побороть наваждение, но чувство было совершенно такое, словно ее держит теплая, вязкая паутина.
– Вкус, слух, обоняние, осязание, – произнес Син после долгой паузы. – Как много они дают нам, не правда ли? Жизнь полна простых, но бесценных радостей, Чарлз. Насладитесь ими!
Девушка послушно приняла остаток бисквитика, и с минуту они жевали молча. В этом было столько неожиданной чувственности, что она вдруг остро ощутила, что они разного пола, да и во всем остальном тоже разные. Этот человек принадлежал к лагерю ее врагов уже потому, что родился мужчиной. Более того, это был ее пленник.
Честити выплюнула недожеванный бисквит, растерла ногой и скрылась за дверью. Син проследил ее уход. Он был разочарован, но не собирался сдаваться. Чарлз выдала себя, пусть и ненадолго. Вероятно, некогда это была очаровательная девушка. Почему она так шарахается от мужчин? Кто ее обидел? Чтобы исправить дело, нужны терпение и опыт. И тем, и другим он наделен в избытке, да и время играет на руку. Три дня – вполне достаточный срок.
Син сознавал, что скорее преуспел бы в своих намерениях, развенчай он образ Чарлза, но это лишило бы игру всей ее пикантности. Он прикинул, не навести ли справки о поместье, куда его забросила судьба. В городе должны были знать имя владельца. Однако Син поостерегся. Во-первых, элементарная осторожность требовала умерить любопытство: кто-нибудь мог проговориться