которое она чувствовала в детстве, разглядывая призрак чайного гриба в кладовке.
«Надо уходить», – подумала Агата и уже почти развернулась, когда услышала слабый писк.
Почти неслышный.
От тени дома отделился маленький серый комок и, подковыляв, потёрся о джинсовую ногу Агаты. В свете фонаря глаза котёнка-подростка блеснули ультра-зелёным, встопорщенная шерсть примялась и казалась сваленной.
Агата растерянно смотрела на котёнка, и тот, поймав её взгляд, раскрыл рот в сиплом жалобном мяуканье.
Так в доме у Агаты появилась Харита, жёлто-коричневая кошка с зелёными глазами рыси и большой любовью к спинке дивана и картофельным очисткам. А кольцо с летучей мышью пропало.
– Кир! – ещё раз позвала Таня, но больше для проформы – парень, порядком испугавшийся, маячил впереди на примерно одном и том же расстоянии от них. Забавно, обычно Таня чувствовала себя лет на семнадцать, но сейчас, в тёмном лесу, с явно растерянным отцом детей и побледневшим старшим ребёнком, она ощущала себя взрослой женщиной, единственной, кто мог в данный момент разрешить сложившуюся ситуацию и помочь ребёнку.
Лес был осенним, даже запах в нём напоминал о поздней осени – остановившийся в пространстве полароидный снимок бело-чёрного через сиреневый, пожухлая мёртвая листва под старыми липами и тополями с вкраплениями потерянных осин, на всех – ни листочка.
Прямо у дорожки из серых камней, прибитых друг к другу временем, временами проявлялись в кругу лип, тополей и осин массивные дубы, тянущиеся в небо. Ближе к кронам они из-за неизвестной Тане болезни завихрялись в древесные раковые опухоли, похожие чем-то на искажённые черепа.
И тишина, как на заброшенном кладбище или в глухой чаще леса – давящая, сжимающая горло. Таня оглянулась – да нет же, совсем недалеко от них виднелась арка прохода в лето, красивый коттедж, яркое солнце. Над лесом же небо было белым, лишённым красок и жизни, но всё это казалось совершенно нормальным.
Кольцо начало чуть покалывать кожу, и Таня рассеянно покрутила его на пальце.
– Кир, возвращайся немедленно! – крикнул Виктор, стараясь изобразить одновременно строгость и великодушие, но вместо этого крик сорвался и повис в воздухе, наполненный только страхом.
Кир замер под четырьмя особенно крупными дубами, вихрящимися сверху человеческими черепами, и начал аккуратно пятиться назад. Издалека казалось, что он идёт назад, но остаётся на месте.
Когда они подошли ближе, оказалось, что им это не кажется.
«Точка невозврата», – почему-то подумала Таня, когда шагнула вперёд к первому из четырёх дубов, чтобы схватить заплаканного испуганного мальчика за загорелый локоть и потащить назад… Чтобы обнаружить, что она продолжает идти на одном месте, скользит по камням.
Виктор сделал шаг вперёд – и лицо его тоже вытянулось.
– Что это за чертовщина… Олег, стой на месте! – предупредил он парня, и подросток