сказала, что суженый будет в тереме. И тебе решать. Теперь ты на него смотреть будешь или потом когда-нибудь. Дело-то хозяйское.
Райс задумалась и надолго выпала из реальности. Все прибывали в ожидании её решения, стараясь вести себя тихо и не мешать. Наконец рыжая встрепенулась, ожила выходя из ступора.
– Ох и сволочь же ты, белобрысая, – пробурчала недовольно царская дочь, – разве есть такие силы у девы, зная, что предсказанный судьбой ходит где-то рядом, взять и мимо пройти? – и уже поднимаясь на ноги, закончила, – поехали, посмотрим на этого приговорённого к самоубийству…
Глава четырнадцатая. Для девы лишь одно есть безвыходное положение – это развилка с указательным камнем: «умные направо, красивые налево». В общем, там у этого камня у них уже целое кладбище…
Четыре ордынца в полном вооружении подъехали со стороны степи к странному поселению, расположенному на краю дремучего леса, значившемуся в плане их путешествия неким «рубежом». Эдакий пограничный кордон между миром степей и непонятно чем запрятанным в нехоженых лесах, густых и заросших сплошь мелким кустарником. Воины, выросшие в горах, лес не любили в принципе, а здешний особенно. По ним не только верхом не проехать, но и пешим не пролезть ни ободравшись снизу доверху.
Первая странность «рубежа» для ордынцев, увиденная ещё издали, заключалась в том, что им впервые пришлось наблюдать поселение в этих обезлюдивших краях, имеющее явно защитное укрепление в виде ни то высокого забора, ни то целой крепостной стены. Скорее что-то среднее.
Тёсанные стволы вековых деревьев, заточенные кверху, плотно вкопанные друг к другу, огораживали по всему периметру целый комплекс замысловатых строений, собранных в линию и встроенных одно в другое. Возвышалась эта преграда выше конного человека, хотя если встать на седло, то вполне получалось заглянуть внутрь двора. Они так и сделали ввиду того, что другого способа попасть внутрь с первого взгляда не обнаружили. Никаких проходов, ворот и лазов с перелазами по всей длине частокола не нашли.
Заглянув поверх высокого забора, все четверо пришли в восторг от красоты невиданной архитектуры непонятного умысла, встроенных друг в друга хитрым образом домов, домишек с пристройками и ни пойми на чём держащимися надстройками. Всё броско, вычурно, с затейливыми узорами, с кучей мелких деталей и деталюшек, ни то приделанных в качестве украшения, ни то имеющих какие-то скрытые предназначения.
Уйбар аж присвистнул от восхищения. Подобных ухищрений рук человеческих никому из них видеть ранее не приходилось. Двор перед комплексом предстал путешественникам идеально чистым и буквально вылизанным. Ни живой души, ни сторожевых собак, ни скотины какой с птицей. Аккуратная дорожка шириной для прохода двух человек вдоль всего строения, изготовленная из низких пеньков деревьев одинакового диаметра, тщательно подогнанных друг к другу, а с обеих сторон от неё идеально подрезанная трава приковывала к себе взгляд абсолютным перфекционизмом.
Асаргад