а не только ночью: так было интереснее, будто бы я шпион и прячусь, чтоб не поймали.
Я сделал домашку шрифтом Брайля. Это оказалось трудно: не порвать страницу иголкой, а лишь наметить пупырышки. Когда закончил, весь кухонный стол оказался в точечку. Потом показал домашку папе.
– Это еще что?
– Шрифт Брайля. Письменность слепых людей.
Отец закрыл глаза, пощупал страницу.
– И что тут написано?
– Домашка. По английскому. Сочинение «Мой питомец». Пятнадцать строк.
– Учитель что, слепой?
– Да нет. Это я просто так. Нормально я тоже написал.
Хенно убил бы меня, если бы я принес в класс только версию для слепых.
– Так у тебя же нет домашнего животного.
– Разрешили выдумать.
– Кого ж ты выбрал?
– Собаку.
Папка посмотрел страницу на просвет. Я тоже так делал.
– Молодец, – сказал он и вновь пощупал пупырышки с закрытыми глазами. – Но разницы не ощущаю. А ты?
– И я.
– Надо понимать, когда зрение пропадает, остальные чувства как-то обостряются.
– Ага. Этот шрифт изобрел Луи Брайль в 1836 году.
– Точно?
– Точно. Он ослеп в детстве в результате несчастного случая. Он был из Франции.
– И назвал шрифт в собственную честь?
– Ага.
Я пытался. Пытался читать пальцами. Уже зная, что написано, я нырял под одеяло без фонарика. Касался страницы – только пупырышки. Мой любимый питомец – собака. Так начиналось сочинение. Но читать по Брайлю не получалось – пальцы не различали, где начинается и где кончается каждая буква.
Я пытался быть слепым, но продолжал открывать глаза. Хотел завязать их платком, но у самого не получалось. А просить помощи и объяснять, чем я занят, не хотелось. Тогда я поклялся себе, что каждый раз, как открою глаза, буду прижимать палец к решетке обогревателя, но знал, что не стану, конечно, и продолжал подглядывать. Однажды Кевин убедил меня прижать палец к обогревателю. Ожог не сходил несколько недель, и все казалось, что от пальца пахнет паленым.
Средняя продолжительность жизни мыши – восемнадцать месяцев.
Ма завизжала.
Я шевельнуться не мог, не то что пойти посмотреть.
Ма зашла в туалет, а там в унитазе мышь бегает. Папка был дома. Он спустил воду, но поток не смыл мышь, потому что та была у самого ободка. Папка сунул ногу в унитаз и спихнул мышь в воду. Тут уж и я захотел посмотреть, чего мамка так визжит. Но в туалете было слишком тесно. Мышь плыла и пыталась забраться на бортик, а папка все ждал, пока наполнится бачок.
– Ох, Иисус. Она умрет, Падди?
Папка молчал. Считал секунды, пока вода не перестала шуметь в бачке.
– Средняя продолжительность жизни мыши – восемнадцать месяцев, – сказал я. Совсем недавно читал об этом.
– Только не в моем доме! – заявил папка.
Ма чуть не расхохоталась, и погладила меня по голове.
– А можно мне посмотреть?
Ма преградила мне дорогу.
– Пускай посмотрит, – разрешил папка.
Мышь