хозяин дома и скривился от боли ещё одного вырванного наживую здорового зуба.
– Чё, очухался? – вытирая руки о фартук, зашла в комнату хозяйка.
– Дай чего-нибудь опохмелиться, – умоляюще промямлил Павел.
– Ага, щас! А кочергой по рёбрам опохмелиться не хочешь?
– Ладно, будь человеком! Помру ведь!
– Не велика потеря! Сдох бы, изувер проклятый, может жить по людски стали бы, – Клавдия опять села на стул и заплакала.
– Клавушка, родная, – Ёлкин встал и пошатываясь подошёл ближе.– Не плачь! Я больше не буду, вот опохмелюсь и в завязку. Вот тебе крест! – он трижды перекрестился и обнял жену.
– Нет у нас ничего, ты же всё выжрал! – всхлипывая, но уже более мягким голосом, сказала Клавдия.
От его рук она таяла. Вспомнилось сразу то чувство, когда впервые он взял её, выпускницу местной школы, семнадцатилетнюю девчонку, за талию, пригласив на танец. Мурашки пробежали тогда по всему телу. Статный, красивый, высокий парень – мечта всех деревенских девчат кружит с нею в танце. Валя была вне себя от счастья. Вот и сейчас, когда руки мужа коснулись её тела, мурашки побежали до самых пяток, словно ластиком стирая с души страшные раны, которые всего пару минут назад не давали думать ни о чём, как только о мести, справедливости, разводе и поиске нового счастья с кем угодно, только не с этой мразью.
– А ты сгоняй в сельпо, купи чекушечку – здоровье поправить, – он привлёк жену к себе и крепко поцеловал в губы, потом подхватил на руки и перенёс на кровать.
4. Просины
“Просите – и получите, чтобы ваша радость была полной” (Иоанна 16:24)
Чёрная форма морского пехотинца невольно притягивала внимание прохожих. Виктор Просин вышагивал по улице прекрасно понимая, что все смотрят на него. Ради таких минут он был готов терпеть дурдом службы в гвардейской бригаде на берегах далёкой, сырой и неприветливой Балтики. Как часто в ночные вахты, после очередного разноса от командира, хотелось просто пристрелить себя, чтобы закончить эту бессмысленность раз и навсегда, но воспоминания о доме, о маме и отце, сёстрах не давали этого сделать. В другие дни, когда чёрную полоску тельняшки жизни сменяла светлая полоса, Виктор представлял, как поедет в отпуск, пройдёт по родному селу, лихо заломив чёрный берет на макушку и выставив наружу кучерявую чупрыню. Он млел от чувства гордости и своего превосходства над серостью той обыденности, которая съедает его изо дня в день, всех, кто открыв рот сейчас смотрят на него с нескрываемой завистью.
Ещё пару часов и он будет дома. Мысли об этом полностью завладели бравым морпехом. Вот-вот должен подъехать автобус, который доставит его в родную Семёновку. Нетерпеливо перебрасывая небольшой чемодан из одной руки в другую, Виктор не заметил, как к нему подошли две старушки и поздоровались.
– Здравствуйте! – пытаясь вспомнить кто это, удивлённо сказал отпускник.
– Мы беседуем со всеми людьми о нашем будущем. Как вы думаете, каким оно будет?
– А шут его знает, –