была выше и худее Анри и состояла, похоже, из одних длинных костей. Она показалась ему невероятно рослой: стоя возле стола, ее высокопреосвященство возложила на костяную поверхность изящную руку в кольцах с иконами. На ней было пурпурное платье, перехваченное золотым поясом. С пояса свисала икона, тотчас приковавшая все внимание юноши, да и кто бы не вгляделся в нее! Она обладала размерами не более трех дюймов на два… простая раскрашенная деревяшка. Ни яхонтов, ни жемчуга, ни позолоты. Ни оклада, ни драгоценных украшений по краю. А изображала она… Анри сморгнул, глаза заслезились. Он смотрел прямо на икону, но взгляда почему-то сосредоточить не мог. Там, конечно, находился лик, но запомнить его не удавалось. И нимб ярче солнца… как вообще возможно нарисовать подобное?
Не подлежало сомнению, что это была икона Ашалаэли. Правящего Архангела Саранса. Одного из наиболее могущественных ангельских существ, чья власть не ограничивалась отдельными действиями или вещами, но лишь пространством.
Способный успешно воззвать к Ашалаэли – что требовало невероятно могучей воли, сосредоточения и колоссального опыта в использовании ангельской магии – мог поистине творить чудеса, ибо в пределах Саранса Ашалаэль обладала всемогуществом.
И цена за чудотворение была соответствующая.
Анри поморгал еще… и наконец присмотрелся к лицу кардинала. Она, кажется, забавлялась, что его снова встревожило. Еще он заметил, что ее лицо покрывал густой бледно-пурпурный грим. Грим слегка потрескался возле глаз и в уголках рта, открывая смуглую кожу. Серебряные волосы кардинала, зачесанные назад, связывала пурпурная лента, падавшая на плечо. На голове красовалась синяя бархатная шапочка с золотым украшением, означавшим герцогское достоинство и королевскую службу; ибо у кардинала хватало и мирских должностей, она оставалась главным министром королевы, сколько бы король ни пытался ее извести. К шапочке была приколота икона, и ее-то Анри смог непосредственно рассмотреть. Она являла ангела из высших, незнакомого юноше, изображенного в виде улыбчивой женщины-матери с младенцем на руках. Вот только у женщины на плечах красовалась лошадиная голова, а у малыша – жеребячья. Все остальное выглядело вполне человеческим. И нимб лучился над головой ребенка, а не матери. Так вот кто был ангелом!
Несмотря на грим, прятавший морщины, кардинал выглядела старше своих лет, что, без сомнения, стало следствием прибегания к высшей ангельской магии. Возраста кардинала Анри навскидку припомнить не мог, знал только, что она была ровесницей его отцу. Стало быть, сорок четыре… а выглядела самое малое на шестьдесят.
– Это Анри Дюпаллидэн, из адьенской ветви семьи, дальний родственник Дамерсон, – сказал Робард. – На службе с прошлой среды. Он там один сидел. Надо будет с Дюбарри об этом поговорить…
Дюбарри была Третьим секретарем. Анри с ней встречался, когда только пришел на работу. Она вручила ему удостоверение и часть первой месячной зарплаты, удержав остальное по некоторым неясным причинам, после чего направила в Желтую Переднюю, велев делать то, к чему его там