встречались пару раз, – кивнул Мейсон. – Лысый тип, специализирующийся на возмещении вреда за нанесение телесных повреждений и полученные травмы. Говорят, что он обычно не доводит дело до суда и добивается хорошего возмещения ущерба.
– А как вам удалось увидеть завещание в присутствии своего адвоката? – спросил Хоффман у Гриффина. – Вообще-то это довольно необычно – пригласить наследника вместе с его адвокатом для того, чтобы показать им завещание.
Гриффин крепко сжал губы.
– Об этом вам придется поговорить с моим адвокатом, – сказал он. – Я не могу это обсуждать. Это довольно сложный вопрос, и я предпочел бы сейчас в него не лезть.
– С меня хватит! – крикнул Хоффман. – Говорите, в чем там дело! Быстро!
– Что вы имеете в виду? – спросил Гриффин.
Билл Хоффман развернулся лицом к молодому человеку и смотрел на него сверху вниз. Челюсть у сержанта слегка выпятилась вперед, а глаза, которые обычно смотрели спокойно, вдруг стали жесткими. Терпение его явно было на пределе.
– Это значит, Гриффин, что подобный номер у вас не пройдет, – медленно и зловеще произнес полицейский. – Вы пытаетесь кого-то защитить или изображаете из себя джентльмена, или что-то в этом роде. Так не пойдет. Или рассказываете мне все, что знаете, здесь и сейчас, или отправитесь в Управление полиции, как важный свидетель.
– Что вы себе позволяете, сержант? – Гриффин покраснел от гнева.
– Я расследую дело об убийстве, а вы пытаетесь диктовать свои правила. Но правила здесь диктую я. Быстро отвечайте! О чем вы тогда говорили, и как вышло, что Белтер показал завещание вам и вашему адвокату?
Гриффин заговорил, но явно с неохотой.
– Вы понимаете, что вы принуждаете меня говорить, хотя я не желаю отвечать на эти вопросы?
– Конечно, – ответил Хоффман. – Давайте, выкладывайте. В чем там дело?
– Итак, я уже дал вам понять, что у дяди Джорджа были не лучшие отношения с его женой, – заговорил Гриффин медленно. – Он думал, что она собирается подать на развод, если ей удастся собрать для этого необходимые доказательства. У нас с дядей были кое-какие общие интересы, мы вместе занимались бизнесом. Однажды, когда мы втроем – я, дядя и Этвуд – обсуждали одну сделку, дядя Джордж внезапно поднял вопрос о завещании. Мне стало неловко, я не хотел обсуждать это, но Этвуд ознакомился с содержанием завещания. Так поступил бы, на мой взгляд, любой адвокат.
Карл Гриффин повернулся к Перри Мейсону:
– Я думаю, что вы понимаете, как было дело, сэр. Вы ведь тоже адвокат, да?
Сержант Хоффман не спускал глаз с лица Гриффина.
– Не обращайте на него внимания. Продолжайте. Что было дальше? – продолжал Хоффман.
– Дядя Джордж отпустил шуточку по поводу жены – что у них не самые лучшие отношения, а потом достал лист бумаги. Текст на нем был написан его почерком, и дядя спросил мистера Этвуда, как адвоката, имеет ли юридическую силу завещание, если оно написано собственноручно завещателем. Можно ли обойтись без свидетелей или все-таки они требуются?