хорошее. И сейчас она чем-то таким вымыла ему голову, что тусклые волосы вдруг стали тяжелыми и пушистыми, и они их долго сушили и заплетали в сложную красивую косу с названием «дракончик». Потом началось торжественное одевание. Может быть, маленький Дай казался этой веселой девушке кем-то вроде куклы, но она возилась с ним так самозабвенно, что даже жмурилась. Одежда – как на картинках в учебнике истории: платьев два, и еще непонятная пелерина, но няня довольно быстро разобралась. Толстенькие черные штанишки, потом мягкое нижнее платье, все золотое и нежное, как девчоночье, и очень длинное, сверху второе, покороче, тоже золотое, но тоном темнее, с черными тонкими вышитыми узорами, с широкими рукавами и капюшоном. И еще эта штука, пелерина или как там ее, уже наоборот, черная с золотыми узорами. Такое только на новый год носить. А из коробки няня еще длинное-длинное черное пальто достала, тоже с капюшоном, длинным-длинным и с кисточкой, и все – с узенькими золотыми узорчиками. И золотисто-черную узорчатую шапку… И мягкие теплые сапожки… Только пока это надевать не надо… но они примерили, чтоб полюбоваться.
В зеркале стоял какой-то принц старинный. Там далеко в Плеядах, в золотых дворцах он был таким. Даже шапочка похожа. Зачем в больнице такие наряды? Артем ведь это все привез и велел нарядить? Вдруг отпустят, он ведь почти здоров? Няня помогла снять пальто и сапожки, чмокнула в щеку и убежала. У всех новый год… Но Артем все не едет и не едет… Ему некогда… Дай посмотрел на свою маленькую грустную елочку. Прилег на застеленную кроватку. То смотрел на тихую елочку, то разглядывал и трогал на себе черные и золотые узоры. Потом наконец сообразил, что, если Артем не придет, то придет Юм. Ведь – новый год. Он всегда приходит в новый год… Он обещал…
Проснулся в синем сумраке от острого свежего холода и счастья. Наклонившийся Артем – пахло снегом и морозом – тихонько спросил:
– Спишь, Дайка?
Дай обхватил его, шурша своими золотыми широкими рукавами, прижался изо всех сил.
– Ласковый ты мой малыш, – вздохнул Артем, выпрямляясь с ним на руках. – Ты уж меня прости, что я так долго. Ждал, не ждал? Ждал… Ну-у, не плачь уж. Да не бойся, я ведь понимаю, почему. Нежный-то ты какой, оказывается. Душа сразу за ребрышками… Давай-ка одеваться. Хорошо, что ты поспал. Праздник впереди… А красивый-то ты какой! Понравился наряд? Я подумал, раз карнавал – будешь волшебным царевичем…
Карнавал?!! Царевичем?
На улице стыли черные очерки елей в блистающем легийской галактикой небе. Снег под ногами повизгивал от мороза, дышать студеным воздухом – весело и вкусно. Пар от дыхания мгновенно замерзал мелкими искринками на толстом шарфе, которым поверх черного капюшона и шапки замотал Артем. Сидеть на заднем сиденье – чтоб не измять в детском кресле наряд – просторно и холодно. Зима снаружи пахла яблоками, была простой и прекрасной, но такой волшебной, что он верил: Юм совсем близко и вот-вот появится.
Люггер