которое в воспитательной практике адыгов составляло важный элемент нравственной культуры. Многие из этих норм подкреплялись и религиозными заповедями»
(Мафедзев С. Межпоколенная трансмиссия традиционной культуры адыгов. – Нальчик. – 1991. – С. 176).
Весь пройденный народом путь, Алим Кешоков рассматривает с точки зрения традиционной морали. Ценность бытия у Кешокова сохраняется в самой реальности, в человеке, и только от него зависит его собственная судьба.
Алим Кешоков романом «Лъапсэ» заключает цикл философских раздумий об исторических судьбах адыгов. Мир видения вещей адыга получает более образное выражение на уровне мифологии. Концепция национального развития становится в этом произведении более емкой, философской. Писатель поднимает и решает новые проблемы относительно жизни и судьбы адыгского народа. Hациональное сознание Кешокова конкретизируется в художественном мышлении, что составляет творческую индивидуальность писателя.
PS: Роман «Лъапсэ» («Корни») Алима Кешокова был удостоин Государственной премии КБР по литературе.
Из сердца белой горы
к 100-летию Алима Кешокова
– Они задавали мне вопросы не только о том, что он писал, каких тем касался, что поведал своему народу и всем, кто его читал. Не меньше их интересовала его биография, личность, человеческие качества и перипетии судьбы. Я открыла страничку «Алим Кешоков—100» на своём сайте в Интернете, где подробнейшим образом знакомила соплеменников со всем, что их интересовало. В какой-то момент вдруг поняла, что жизнь Алима Кешокова непостижимым образом отразилась во всех его произведениях, – рассказывает З. Бакова.
– То, о чём говорили его герои, за что они поплатились, то, к чему в конечном итоге пришли, – всё это существовало в его биографии, где каждый крутой поворот судьбы человека, гражданина и общественного деятеля был заранее предрешён его местонахождением на «неспящих вершинах Белой горы». С этих духовных высот видны все стороны света и мельчайшие грани реальности. Тот, кто поднялся на эту вершину, охватывает взором не только текущий момент настоящего времени. Ему видно прошлое и доступно будущее. Смотрящий с этой высоты не делит людей на своих и чужих. Он видит только одну большую общечеловеческую душу, представленную во всём разнообразии конкретных лиц и имён. Чёрное с этой горы не беспросветно, а белое – не без греха. Можно ли говорить об идейных противниках, судьбами которых управляет не только их личный выбор в критической ситуации, но и само время с его господствующими идеями?
Зера Бакова выстраивала свой учебник таким образом, чтобы читатель сумел ощутить влияние текстов Алима Кешокова:
«Чтобы сразу их полюбить, восхитившись красками, глубиной и яркостью представленных образов, лучше всего начинать с его поэзии.