что его раздевают мужчины, но он не сопротивлялся, опасаясь неприятностей. Его раздели и помогли спуститься в бассейн с тёплой водой, пахнущей травами, специями и молоком. Максим расслабился, окунулся в воду, наслаждаясь тем, что можно хоть несколько минут отдохнуть, да ещё и с таким шиком. О будущем думать не хотелось. Да и не похоже, что может случиться что-то ужасное. Скорее всего, это будет приключение, о котором он будет вспоминать всю жизнь. Если его оставят в живых, конечно.
Негу прервал истошный вопль и возня в глубине коридоров. Шум усиливался, и вот в комнату ворвался тот самый фашист в майке и ещё трое перепуганных солдат. Мэнсон ругался, как сапожник, постоянно вырываясь из рук евнухов.
Увидев Максима, развалившегося в бассейне, Чарли успокоился.
– Эй, парень, ты неплохо пристроился. Зачем нужно было на нас нападать? Я бы сюда и сам приехал. Прибежал бы! Так, – крикнул он евнуху, попытавшемуся снять с него майку, – ещё раз дотронешься ко мне, я тебе кадык вырву, ясно? Если у тебя ещё остался кадык.
– Но, господин, это мои обязанности, и если я не буду их выполнять, у меня будут неприятности, – попытался оправдаться румяный парень в тунике и с золотыми кудрями.
– Мне это не интересно, что у тебя будет…
– Меня даже могут казнить.
– Вот и прекрасно. Но подумай, казнят тебя потом, а кадык я вырву прямо сейчас, понял?
– Да, господин. Позволите, хотя бы, принять вашу одежду. Мы вам выдадим новую.
– Валяй, – Мэнсон разделся и швырнул на пол майку, кеды, штаны. Парень поднял вещи и ушёл. Солдатов евнухи раздевали молча, быстро и без суеты.
– Как ты думаешь, что с нами будет? – спросил Мэнсон, заходя в воду.
– Понятия не имею.
– Мне здесь совсем не нравится. Место, где так много одиноких женщин – это эпицентр психоза. Это добром не кончится. Нужно рвать когти.
– Думаешь? – Максиму виделась совсем иная перспектива.
– Уверен. Когда мы выгружались из броневика, я увидел целую колонну мужчин. Их вели, как ведут стадо, как зэков по этапу. Ты прости, что мы тебя схватили. Здесь нужно держаться вместе.
Максим не слушал, он закрыл глаза и наслаждался обволакивающей негой. Хотелось есть и спать. Прошло немного больше суток с того времени, как он сидел за столом в гостях у Бориса. В привычном, спокойном мире, где динозавры не разговаривают, а стоят в музее в виде окаменелых костей, где женщины не ходят по улице топлесс, где фашистов разбили больше полувека назад. Прошло так мало времени, а, кажется, будто было это так давно, в прошлой жизни.
– Ату его, ату!!! – кричала белка вслед убегающему солдату. – Круто мы его спугнули. Хоть раз люди испугались белки, а не наоборот.
– Ты себе льстишь. При чём тут ты? Кажется, это он его испугался. – Борис кивнул в сторону динозавра.
– Это только кажется. Что его бояться? У него же улыбка дауна, и глазки добрые. Не то, что у меня. – Белка оскалилась и зарычала. – Я кого хочешь испугаю.
– Боря, –