жизнь уже не кажется столь ужасной и неправильной. Ведь для лисы дом – клетка, а каждодневная зависимость от других – тягость. Ей подстраиваться ни под кого не надо, только под изменения погоды. Но уж от этого никуда не денешься, природа сильнее всех.
Уже и не тянуло превращаться в девочку, хотя ещё и жила привычка проводить ночь под крышей, темнота леса немного пугала. Но и это прошло бы со временем. И, возможно, Инга совсем бы забыла, как надо превращаться. Навсегда бы осталась зверем. Сама по себе. Окончательно свыклась бы с животным образом жизни, приняла то, против чего человеческая сущность долго сопротивлялась. Но тут появился Фил. На счастье или на беду?
Был бы нормальный человек, Инге и в голову не пришло бы открывать перед ним свою истинную суть. Но чутьё почти сразу подсказало: не просто человек, маг. Такой же, как она. Инга знала, что волшебники существуют. Она не могла родиться ни с того ни с сего со странной способностью к оборотничеству.
И всё равно, реальность магии воспринималось где-то за пределами настоящего мира. Параллельное измерение, другая планета. А она одна такая на всей земле, заброшенная случайностью не в тот мир. Про́клятая. Ведьма.
Невероятно, что они встретились. Вот так запросто. В очень неподходящем для особенных встреч месте – в заброшенном деревенском доме между городом и лесопарком. Будто на границе двух сущностей.
Инга удивилась, очень-очень. Растерялась, смутилась, встревожилась. Захотела поверить в то, что не безнадёжно отвержена. Мальчик не походил на неуверенного и несчастного, скорее наоборот, гордился своей особенной силой и очень полагался на неё. И Инге пытался внушить: это не проклятие, не напасть, это замечательный дар. Редкий дар. Завидный.
Ну да, без него бы Инга вряд ли выжила, когда оказалась на улице. Или жила так, что даже мысли о возможности подобного казались жуткими и отвратительными. Но ведь, не будь она колдуньей, мать и не выгнала бы её из дома.
Всё-таки лисицей быть легче. Жизнь гораздо проще, всего две заботы: найти еду и не попасться на глаза людям.
Лисичка бежала по лесопарку. Осенью, когда земля тоже становится оранжево-жёлтой от засыхающей травы и опавшей, но ещё не сгнившей листвы, её почти не заметно. Быстро мелькает среди тёмных стволов, словно очередной гонимый ветром огромный лист. До заброшенного дома уже недалеко, а Фил обещал прийти вечером.
Всё больше попадается раскидистых кустарников, и широкие просветы между деревьев открываются всё чаще. Выскочила на полянку, по краям заросшую высокими злаками с золотистыми прямыми стеблями, с несколькими молоденькими берёзками на небольшом холмике, и остановилась.
На середине полянки, где трава покороче и всё ещё мягкая и зелёная, расположилась собачья стая. Шесть или семь псов, самой разной масти, от бледно-песочной до серо-коричневой. Только один поменьше, с отвисшими ушами и куцым хвостом. Какое-то собачье недоразумение. Остальные огромные – для лисички, мордатые, хотя и поджарые, чересчур длинноногие.
Не почуяла заранее, сторона наветренная.