из темноты только её. Вокруг сгущалась чернота. Живая, пульсирующая.
– Если вы видите это, значит я справилась. – дрожащим голосом начала она. Между словами делала большие паузы, чтобы унять слёзы. Поправляла волосы. – Я не думала, что так всё повернётся. Куратор просил меня сделать разные вещи, а взамен рассказывал как близко я подошла к секрету. Все ребята говорили, что «Стрекоза» нереально крутая игра и они уже прошли её до конца. Только теперь я понимаю, что все они просто врали. Даже не пытались. А я, как дура, им верила.
Первым заданием стало проснуться в четверть четвёртого и выйти на связь. Такая мелочь. Потом больше. Что-то написать, сделать фотку.
На пятнадцатом уровне куратор попросил порезать вены и снять это. Я сделала конечно. Дальше хуже. Фотографии… эм… даже не знаю как сказать. В общем. Когда я это сделала, пути назад уже не было. Куратор сказал, что выложит их в сеть. И тогда я на всю жизнь опозорюсь. Ну правда же. Кто со мной после такого заговорит? Стали бы пальцами тыкать, шептаться за спиной. Я знаю, как это бывает.
Вчера куратор… я даже не знаю, как его зовут… Короче он заставил прислать ему фотографии всех банковских карточек мамы и папы. Я просто не могла этого не сделать. Простите меня пожалуйста.
А сегодня… ну то есть уже вчера вечером… он позвонил и сказал, что я должна покончить с собой ровно в три пятнадцать. Иначе он отберёт все наши деньги, квартиру и оставит жить на улице.
Я очень хочу домой. Но натворила так много дел, что меня даже не пустят… – Девочка окончательно расплакалась. Долго не могла остановиться, и с трудом нашла силы продолжить. – …Я бы хотела, чтобы как в играх, можно бы было сохраниться когда захочешь. Так бы проще стало.
Меня ещё куратор просил сказать несколько слов: «Именем открытия Врат, да воцарится власть Его на земле. Да оборвётся иго спасителя притворного. Сольётся амир с ямиром воедино. И жертвую я жизнь только лишь для сей великой цели». Вот.
Мамочка…
Девочка достала скальпель, засучила рукава и дрожащей рукой порезала вены. Видео продолжалось ещё больше часа, даже когда она перестала дышать. Пока место на карте не кончилось. Камера, вероятно, выключилась сама, когда прекратилась запись.
За годы в полиции я повидал тысячи подонков на все лады. Убийц, насильников, воров, мошенников. Из всего этого архива получалось вывести статистику. Личную, не более. На масштаб науки я никогда не засматривался. Но и без научных методов не мог не заметить, что преступления против детей часто происходят с особым остервенением. Если человек докатился до такого, то тормозов у него просто не остаётся. Жалость в нём вызывает физическую боль. Умиление провоцирует панику. А беззащитность до зубовного скрежета бередит желание им воспользоваться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив