Я тоже иногда напеваю. Твое-то какое дело?
Арион не обратила не нее внимания.
– А у тебя бывало когда-нибудь предчувствие, что скоро пойдет дождь, а на небе в это время ни облачка? Или, может быть, ты чувствовал, что зима будет ранняя или, наоборот, поздняя?
Гиффорд пожал плечами.
– Не знаю. Может, и было такое.
– А ты умеешь разжигать огонь, хлопнув в ладоши? – спросила Сури.
– Нет, – удивленно ответил Гиффорд.
– Сури имеет в виду, бывало ли так, что ты очень чего-то хочешь, и это происходит? Случались в твоей жизни счастливые совпадения – например, когда ищешь что-то и сразу же находишь, или дождь начинается только когда ты дошел до дома?
– Такое вряд ли.
Тресса расхохоталась.
– Этот парень едва ли может считать себя мастером счастливых совпадений. Скорее наоборот, – добавила она, хлопнув Гиффорда по плечу, – такое ощущение, будто боги, когда создавали его, маялись похмельем. – Она сплюнула, вытерла подбородок и покачала головой. – Ты что, считаешь его колдуном, потому что он лепит из глины красивую посуду?
– Возможно, – ответила Арион. – Сделай мне одолжение, Гиффорд. Я хочу, чтобы ты пошевелил пальцами вот так. – Фрэя как будто пощипала струны арфы. – Так, правильно. А теперь посмотри на мои ладони и подумай об огне. Представь, что мои руки пылают. Представь, как они плавятся, а потом превращаются в пепел. Сосредоточься. Закрой глаза, если так тебе будет легче.
Гиффорд уставился на руки Арион, и Сури забеспокоилась – а вдруг у гончара действительно получится поджечь фрэю? Конечно, Арион знает, что делает, тем не менее Сури приготовилась погасить даже самый слабый огонек, если он вдруг появится.
После путешествия в Нэйт Сури заметно улучшила свои навыки в использовании Искусства. Последние восемь месяцев она занималась с Арион в основном техникой. Девочке казалось, что они, как в прежние времена в Далль-Рэне, играют с веревочкой и учат рхунский и фрэйский. Арион показывала простое плетение, а Сури перенимала его и усложняла. Фрэя улыбалась, часто смеялась или качала головой и говорила: «Почему никто не додумался до этого раньше?» Сури не сомневалась, что сможет защитить Арион от всего, что способен натворить Гиффорд, и все равно тревожилась.
После смерти Туры, гибели Минны и избрания Персефоны кинигом Сури осталась совсем одна. Вокруг – полно людей, но ни единой родственной души. Запертая в холодной темной ловушке Алон-Риста, девочка тосковала так сильно, что перестала есть. Рэйт и Арион помогли ей прийти в себя, но понесенные утраты были еще свежи, и теперь она стала тревожной и подозрительной.
Гиффорд долго смотрел на руки Арион, насупив брови.
– Ой! – фрэя отдернула ладонь. – Достаточно, хватит. Хватит. ХВАТИТ!
– Я сделал тебе больно? – потрясенно спросил Гиффорд.
Арион потерла руку.
– Немного.
Сури с недоумением смотрела на ее ладонь. Она ничего не почувствовала, хотя использование Искусства не могло остаться для нее незамеченным.
Тресса, со страхом глядя на гончара, отодвинулась подальше,