считаю, у него и правда есть способности. – Арион подошла к фонарю, висящему у колодца. – Большинству из нас просто не хватает уверенности. Сомнения лишают нас успеха. Считается, что магия – нечто невозможное, а все из-за того, что никто даже не хочет попробовать, а если кто-то и попробует, то вполсилы, ибо уверен в глубине души, что не способен. Иногда для раскрытия таланта требуется лишь немного поддержки: нужно, чтобы хоть кто-нибудь в него поверил. Достаточно одного маленького камушка, чтобы обрушить огромную лавину. Чудеса совершаются от сильного желания, которое по случайности было облечено в слова.
Они стояли на площади неподалеку от дома Брин и Падеры. Весна уже пришла, хотя по ночам все еще было холодно. Сури поплотнее запахнула ассику.
– Гиффорд будет думать о том, что я сказала. Будет размышлять, вертеть эту мысль то так, то эдак. В нем зародится зерно сомнения, опровергающее иллюзорную реальность, и однажды он тайком попытается совершить невозможное – попробует вслушаться в шепот мироздания. Я сказала ему, что это сработало, и поэтому он будет пытаться вновь, хотя в других обстоятельствах сразу бы сдался. Иногда упорство творит чудеса.
– А почему для меня это так легко? – спросила Сури.
– Все мы очень разные. Может быть, когда-то ты сильно пострадала.
– Пострадала?
Арион остановилась у колодца и кивнула.
– Когда люди счастливы, они глухи. Я не знаю, почему, но это правда. Горе помогает нам лучше слышать. Когда нам больно, мы становимся более восприимчивыми – как к красоте, так и к страданиям других. С тех пор как ты вернула меня к жизни, каждый восход солнца кажется мне ярче, каждый порыв ветра для меня наслаждение. Я считаю, люди, пережившие трагедию, проходят не только через боль, но и через очищение. Из их ушей выпадает воск, с глаз спадает пелена. Стена между ними и мирозданием становится тоньше или исчезает вообще.
– Так ты думаешь, я когда-то сильно пострадала?
– Возможно.
– Но я умела призывать огонь с самого детства.
– Значит, в раннем детстве с тобой произошло что-то важное. Мне кажется, чем в более раннем возрасте испытываешь боль, тем сильнее ее влияние. А потому Гиффорд – весьма вероятный кандидат. Глядя на него, сразу понимаешь, что он страдает уже давно.
Они двинулись дальше. Сури погрузилась в раздумья. Страдала ли она в детстве? Все ее несчастья появились год назад, после смерти Туры. До того ее жизнь была замечательной, полной прекрасных переживаний… по крайней мере, сколько она себя помнила.
«Когда я нашла тебя, ты вопила так, что деревья дрожали», – сказала Тура.
А потом, в Далль-Рэне, Персефона однажды произнесла: «Некоторых детей, нежеланных детей, иногда оставляют в лесу на милость богов».
Даже Гиффорда не кинули в лесу, не избавились от него, как от ненужного мусора, не обрекли на верную смерть. Отец любил его, он вырос в деревне, среди людей. А для нее, несчастного младенца, брошенного на милость природы и изо всех сил цепляющегося за жизнь, насколько тонкой должна быть преграда между мирами?
Ты