Улыбки уличных Джоконд. Психологический триллер. Александр Пензенский

стихи, дожди, мечты,

      Пусть небо упадет на землю градом,

      Но ты всё время оставайся рядом,

      Пусть все уйдут, не уходи лишь ты7.

      С минуту после окончания стихотворения в зале висела полная тишина, а потом её раскололи на куски робкие хлопки, так и не перешедшие в овации. Снова зажгли свет. Константин Павлович очнулся, прищурился, ослеплённый, а когда проморгался, с ужасом обнаружил, что официант убирает с интересовавшего его столика оставшуюся снедь, а стул уже пуст. Чуть не расталкивая встречных гостей, Маршал слетел в буфет, с трудом протиснулся к выходу, но увы – на улице было полно народа, однако нужного человека он упустил. Снова ринулся в тесноту буфетной, уже не стесняясь схватил за белую манишку Саньку и заорал тому прямо в ухо:

      – Видел его?!! Он выходил?!!

      Тот испуганно втянул голову в плечи, быстро ей закивал и для верности заорал в ответ:

      – Минуты две, как вышли, не больше!!!

      Маршал выпустил напуганного буфетчика, со всей силы приложил кулаком по стойке. Санька поспешно отступил вглубь, тщательно расправил помятую накрахмаленную ткань на груди, обижено наблюдая из-под насупленных бровей за муками сурового полицейского, но видя, что тот вовсе убит случившимся, опять махнул в сторону коморки.

      Второй раз за вечер оказавшись среди бочек и бутылок, Маршал лишь раздражённо бросил:

      – Чего тебе?

      Санька заговорщицки понизил голос, хотя подслушивать их вроде бы было некому:

      – Господин полицейский, вам ежели очень сильно нужен этот Николай Егорыч, то я вон чего вам присоветую: через четверть часа, не больше, вернётся извозчик, что его отвозил. Он завсегда одного и того же берёт, уж месяц почти. Я вам его укажу, у него кобыла красивая такая, сама чернее ночи, а посерёд лба звёздочка белая, и грива белая. И бабки тоже белые, будто как в чулках коротких.

      – Он что ж, миллионщик, Николай Георгиевич твой, что извозчика по стольку ждать заставляет? – уже дружелюбнее полюбопытствовал Маршал.

      – Он-то? Он-то вообще странный человечишко. Иной раз деньгами сорит, оркестр банковскими билетами осыпает, извозчику вон не разрешает никого возить, пока сам тут гуляет. А когда и по месяцу в долг пьёт.