какую категорию он попадает. И только наш район, один из наиболее отсталых, до сих пор не пользуется благами цивилизации, а жители, подобно скоту, вынуждены мириться с такими вот помойками, укрытыми с трёх сторон профлистами.
Невольно вздохнув от осознания социальной несправедливости, я зашагал в сторону остановки. Воздух вытягивался струйками пара из ноздрей; морозец слегка надоедливо щипал щёки, напоминая о времени года. Голые ветки розгами висели обречённо вдоль искривленных, будто от последствий полиомиелита, стволов. Серые старые панельки, выстроенные в неровную шеренгу по сторонам от хмурой улицы, с разводами и пятнами отвалившейся штукатурки на невыспавшихся фасадах кисло провожали меня взглядами чёрных окон: наш район ещё, видимо, нескоро коснётся программа генеральной реконструкции. Над пустой дорогой супергеройской тенью пронесся полицейский дрон. Мои подошвы шаркали по асфальту; ладони, сжатые в фиги, грелись в кармане. На остановке сидела женщина средних лет, погруженная в свои мысли, а чуть сбоку парил из карманной свистелки подросток лет семнадцати с квадратной челюстью, едва заметно покачивая прямоугольной головой в такт музыке, что звучала у него в голове. Последний ждал городской транспорт после ночи у подруги, ежу понятно, а женщина, вероятно, вахту, как и я, – кажется, я уже встречал её тут. Подкатил электробус без водителя. Небольшой экран возле входа в салон потребовал поглядеть в датчик опознавания сетчатки глаз. Я пропустил женщину, потом забрался внутрь сам. Автобус плавно отчалил от остановки, ровно и без тряски двигаясь по дороге. Парень продолжал покачивать подбородком на краю бетонной площадки, не глядя на нас. Дороги мы так и не научились строить нормальные – так хоть импортные шины да подвеска нового поколения незаметно для пассажиров поглощают неровности и кочки. Я опустил свой зад на ближайшее кресло и, зевнув, прикрыл глаза, чтобы, пока автобус едет, не видеть эту сплошную мёрзлую серость.
Монолог второй
В мире ничего не берётся из ниоткуда, как я уже имел наглость сбанальничать. Второй закон термодинамики распространяется и на политические коллизии, и на исторические кардиограммы, разветвляющиеся от решений значимых людей. Причины настоящего кромешного ада выкладывались многоходовочками предыдущей власти на протяжении первых четырёх десятилетий нынешнего века упорным курсом своего особого тернистого пути, вместо того чтобы предпринять усилия помириться с окружающей нашу страну планетой и перенять те многочисленные прогрессивные тенденции, что можно было еще попытаться внедрить на родине эффективными реформами. Но у нас своя дорога, заявляли они, повторяя слово в слово бредовые выкладки мямлющего старца, ведшего народ, сплошь состоявший из леммингов с отключенным пропагандой инстинктом самосохранения, за трелями гамельнской дудочки куда-то вспять, во времена второй половины