материалы, архивы, ранее опубликованные работы и статьи о Макаренко и его педагогической системе, что и было темой докторской диссертации Кумарина. Конечно же, Кумарин успешно защитил докторскую диссертацию и уже подумывал о членкоррстве в своей излюбленной АПН СССР. Но здесь судьба распорядилась так, что наши дорожки пересеклись, что для меня обернулось тяжким жизненным испытанием, а для него – бесславным концом его псевдонаучной педагогической карьеры.
В докторантуру я шла не с пустыми руками. Мой самый многочисленный в Тюменском университете ФОП (факультет общественных профессий), в котором занималось по 150 студентов, я сориентировала и на исследовательскую работу. Шефствуя над своими трудными подростками, студенты-макаренковцы обследовали около тысячи стоящих на учете в милиции несовершеннолетних, условия их семейного воспитания, школьную ситуацию, методы профилактической работы ИДН и КДН (инспекций и комиссий по делам несовершеннолетних). Эти наблюдения студенты использовали в своих дипломных работах, а я проводила общий анализ коллективно собранного материала. В результате выяснилось, что лишь 30 % из стоящих на учете в милиции подростков представляют контингент, которым необходимо заниматься милиции, и то не столько подростками, сколько их пьющими отцами-дебоширами и матерями-алкоголичками и распутницами. Остальные нуждались в профессиональной медико-психологической и социально-педагогической помощи, для оказания которой не было ни специалистов, ни специальной социальной инфраструктуры, не считая таких редких клубов как «Дзержинец». То есть административно-карательную профилактику правонарушений несовершеннолетних необходимо было менять на охранно-защитную. Четкое понимание необходимости этого пришло, но пути практической реализации были совершенно неясны.
Тем не менее, оформившись в докторантуру и прикрепившись для работы над диссертацией к лаборатории исследующей педагогическую запущенность учащихся в этом самом Институте общих проблем воспитания АПН СССР, я начала на всех конференциях, круглых столах и дискуссиях, которых в перестройку было в избытке, толкать свою идею охранно-защитной превенции. В это время Альберт Лиханов, учредивший в 1987 году Детский фонд, открыл лабораторию детских домов в том же Институте общих проблем воспитания. Единственному сотруднику этой лаборатории, глубокому пенсионеру из Министерства образования, было поручено подбирать кандидатуры для работы в лихановской лаборатории. Однако всех, кого приводил пенсионер, Лиханов браковал по причине незнания трудного детства и его проблем. Пенсионер, видя мою активность, рискнул представить меня Лиханову. Моих нужных Лиханову знаний о детском неблагополучии было в избытке, и я была принята старшим научным сотрудником в лабораторию детских домов, заведующим которой числился Лиханов. Я не случайно употребила слово «числился», поскольку больше с Альбертом Александровичем общаться мне не пришлось. Руководство лабораторией