почесала в затылке и, хмурясь, подняла взгляд на ожидающего вердикта парня.
– Темпор… – медленно повторила она, – Кажется, в итальянском tempo – это «время»…
– Типа «временщик»? – Пашка хмыкнул и, куснув себя за губу, развел руки в стороны, – Хотя это сразу все объясняет, конечно. Какой-то ребенок, который решил поиграться со временем. Поэтому Вольф оказался на семьдесят пять… э… семьдесят семь? Лет вперед, ну, а друг его, должно быть, так и остался в прошлом. Кстати, ты этого ребенка ругал?
Немец согласно кивнул.
– Да. Чертов ребенок, я уверен, что это его вина! Только все равно не до конца…
– Ну, мы, допустим, тоже до конца не понимаем, – вежливо вставил Марк и, тихонько вздохнув, махнул рукой, – Ладно. Предлагаю следующую линию поведения – мы принимаем безоговорочно на веру твои слова, признаем, что ты солдат Второй мировой и так далее. А ты, в свою очередь, веришь нам – ты попал в будущее, парень, в тот год, когда войны уже давно нет, когда установился, может быть, немного шаткий, но все-таки крепкий мир. Мы – русские, в Германию приехали просто, чтобы отдохнуть, спокойно ходим по улицам ваших городов, и нас никто не пытается убить. Мы тебе не враги, Вольф, да и никогда не стали бы нападать на уже итак пострадавшего парня… Кстати, надо осмотреть твои раны.
Вольфганг, выслушавший его очень серьезно и, по-видимому, вполне поддержавший принятое наиболее разумным человеком решение, слегка махнул рукой.
– Это царапины. Но что теперь делать?
Пашка, который, судя по всему, поверил в версию с выпавшим из своего времени солдатом Второй мировой легко и даже с удовольствием, безмятежно пожал плечами.
– Спуститься вниз, и попытаться обнаружить твоего ребенка. Хотя это чревато – вдруг он отправит тебя назад?
– Пауль… – Вольфганг нахмурился и покачал головой, – Я не хотеть видеть это снова.
– Да ну, тоже мне – бравый вояка! – Пашка откровенно фыркнул, – А то ты костей до того времени не видел! А как же война?
Немец сочувственно улыбнулся. В глазах его мелькнуло что-то, очень ясно говорящее, что эти слова нового знакомого убедили его, заставили поверить, что от войны эти ребята и в самом деле очень и очень далеки.
– На войне тела, – мягко произнес он и уточнил, – Не кости. А там… столько я прежде не видел. И тот ребенок!
– Никак не пойму, чем тебя так напугал ребенок, – Тата развела руки в стороны, – Он же маленький! Не факт еще, что все произошло именно из-за него. Да и потом – плохого-то ничего не случилось! Ты спасен, ты попал в будущее, в век, когда война осталась далеко позади – да ты получил шанс начать жизнь с чистого листа, Вольф! Радоваться надо!
Вольфганг тихонько вздохнул и немного ссутулился. Логика в словах девушки определенно присутствовала, с ней трудно было не согласиться, да у него и самого уже мелькали такие мысли – он ведь мечтал спастись от войны, вот и спасся. Но…
– А Фридрих?.. – он глянул на собеседницу исподлобья, –