раз стянувший мундир, с видимым недоумением уставился на погоны.
– Их называли не так… – растерянно пробормотал он, – Я… не знаю, как по-русски. Я – гауптштурмфюрер. Капитан, по-вашему. Добавочные линии на нашивке и петлице, и погон с двумя… – парень смущенно улыбнулся, – Не знаю, как. Фридрих по званию младше, он… по-вашему… ммм… сержант, кажется.
– Как по мне, так звездочки – они и в Африке звездочки, – безапелляционно влез в разговор Пашка и, ухмыльнувшись, добавил, – Символично, кстати. Вот тебе и пресловутые две звезды над башенкой, может, тут была офицерская ставка СС?
Вольф, судя по всему, не уловивший русского юмора, нахмурился.
– Здесь было пусто, когда мы подошли.
Тата тихонько вздохнула и, решительно махнув в сторону своего излишне болтливого друга рукой, предпочла все-таки заняться делом.
Дело же, судя по всему, предстояло действительно важное – рубаха Вольфганга была пропитана кровью значительно больше, чем его же мундир, и это уже внушало вполне обоснованные опасения. Впрочем, с другой стороны, если уж парень по сию пору не умер и даже не упал в обморок, можно было смело эти опасения отринуть и понадеяться на лучший исход.
– Рубашку тоже нужно снять, – заметила она, – Сквозь ткань до ран затруднительно добраться.
Вольфганг растерянно заморгал и неловко стиснул ворот рубахи, не решаясь ее расстегнуть.
– Но… Но, я… – он смущенно кашлянул, – У меня под рубашкой ничего нет…
Ребята недоуменно переглянулись; парни обменялись понимающими ухмылками – смущение человека, по возрасту, видимо, соответствующего им, их забавляло. Тем более, что и смущаться-то, по большому счету, было нечего.
– Ну, и что? – не поняла девушка, – Мы же должны осмотреть раны, я не знаю… в больнице тебя же не в одежде бы смотрели! Ну, или что там было во время войны – госпиталь?
Вольф неуверенно кивнул и, по-прежнему не снимая рубашки, уверенно покачал головой.
– Я… я не могу перед девушкой… Вот так…
– Боже, какой застенчивый! – Тата, на самом деле приведенная стеснительностью парня почти в восторг, красноречиво закатила глаза, – Ладно, а парням ты себя осмотреть позволишь?
Марк, который искренне надеялся обойтись без таких экспериментов, как-то сразу помрачнел и, поникнув, тихо, но тяжело вздохнул. Пашка, от медицины вообще очень далекий, растерянно заморгал и пару раз красноречиво кашлянул.
Вольфганг перевел взгляд с одного на другого из русских «докторов» и, явственно сомневаясь, еще раз кивнул. Затем перевел взгляд на девушку.
– Только отвернись… пожалуйста.
Тата, которая к немцу питала определенную слабость и вовсе ничего не имела против того, чтобы увидеть его наполовину обнаженным, выразительно фыркнула и, помахав в воздухе рукой, демонстративно направилась к книжным полкам.
– Можете считать, что меня здесь нет, мальчики!
Мальчики, все трое, переглянулись и, прореагировав кто насмешливой улыбкой, кто смешком, а кто и вздохом, все-таки решили