сам почему-то быстро охладел к пиротехнике. А скоро у него появились новые друзья и новые увлечения. Уже не воинственные, а вполне мирные. Он попросил отца купить ему гитару и флейту. Заболел современной музыкой, стал подражать людям племени никан-тлака. Несколько лет назад их культура и философия вошли в моду у молодежи.
Темакуити к тому времени превратилась из диковатой большеглазой девчушки с косичками в стройную красивую девушку. Когда, с копной растрепанных ярко-рыжих волос, в любимой клетчатой юбке и серо-голубой блузке она проходила по улице, все оборачивались. Какой-нибудь мальчишка провожал ее ошалелым взглядом до самого порога, а стоило ей взяться за ручку двери, вопил во все горло:
– Рыжая ведьма!
Другой мог сунуть ей в руки цветы и убежать. Третий врал, что болен и умолял записать его на прием. Четвертый без обиняков звал в кино или на танцы. Даже какой-то маленький оборванец лет семи – и тот постоянно отирался возле дверей ее дома. Кидал в ее сторону восхищенные взгляды. Каждый мальчишка думал, что дружить с настоящей ведьмой – очень здорово и опасно. Что такая дружба сильно возвысит его в глазах сверстников. Но саму Темакуити мальчишки раздражали хуже лесных москитов. Единственным исключением был Тональ. Встретив ее в школе или на улице, он по-прежнему отводил взгляд и старался поскорее исчезнуть.
Тональ стал высоким, довольно красивым молодым человеком. Его черные волосы отрасли до плеч, как у шамана. Он носил джинсы-клеш, бусы из цветного стекляруса и рубаху с бахромой в стиле никан-тлака. Темакуити с удивлением стала замечать, что часто думает о нем. Что хотела бы познакомиться с ним поближе. «Вот только захочет ли он сам? А вдруг нет?»
Их сближению неожиданно помог бакалейщик. В день пятнадцатилетия Тоналя господин Эуа сказал ему:
– Вот что, разбойник: – отец по-прежнему не давал Тоналю забыть о его пиротехнических грехах. После случая на пустыре словечко «разбойник» применительно к сыну навсегда вошло в его лексикон. Хотя в последнее время отец называл его так больше в шутку: Тональ давно перестал обижаться. – Хватит бездельничать: будешь развозить заказы.
Сын не возражал. Доставил один заказ, второй, а третий, – его нужно было отнести в дом через дорогу, – наотрез отказался:
– Отец, я туда не пойду: – заявил он.
– Придется, сын, – отчеканил господин Эуа тоном, не допускающим возражений.
– Ну, пожалуйста!
– Если не пойдешь, об автобусе можешь забыть. Тем более, ты знаешь, как я отношусь к твоим волосатым приятелям.
Через несколько дней Тональ с друзьями должен был ехать в столицу на концерт электроансамбля «Спаржа восприятия». Поездка полностью зависела от микроавтобуса господина Эуа. Подводить друзей не хотелось и Тональ, пересилив себя, уступил. К тому же если он хотел и дальше считать себя никан-тлака, то должен был научиться смотреть в глаза собственным страхам.
– П-привет, – пробормотал юноша, когда застекленная