на сонка как две капли воды.
И сему гибриду коровы с сонком поклонялись все сонки, но не царь Чет. Конечно, как и завоеватели, он явился из соседней Пакефиды, но он не был сонком. Он был регейцем, и потому в Чиши не верил. Вследствие этого статуя была изрядно оплевана и обпинана им – на ней он вымешал свою пятилетнюю злобу (а может, и досаду оттого, что Чиши не подарил хоть немного разума своим детищам-сонкам…хотя откуда разум у такого-то божества?!). А злиться было на что: завоёванная пять лет назад огромная Эшебия лежала в руинах оттого, что не покорилась до сих пор, и то там, то сям бунтовали города и провинции, и сонки косматыми медведями катились по дорогам, и снова звенело оружие и горели дома… Похоже, самим сонкам такая жизнь даже нравилась (а что? Грабь да грабь), но не Чету. Ремесленники бежали, а которые не бежали – тех убивали в постоянных набегах сонки, не сильно разбираясь, кто прав, а кто виноват; разоренные крестьяне прятались и не хотели платить податей; собирая подати силой, сонки попутно предавались своему любимому делу – грабили; за это их подкарауливали на лесных дорогах потемнее и поуже и убивали, возвращая и подати, и награбленное; разрушенная страна все больше и больше сопротивлялась и, как следствие, все больше разрушалась, попутно уничтожая некогда огромную армию Чета. Война все ещё длилась, и Чет ощущал себя так, словно он живет на помойке. Можно было б идти и покорить соседнюю страну, но силы были уже не те, солдат было мало, да и те годились лишь на то, чтобы запугивать тупых крестьян… И вся жизнь протекала в разрухе, хаосе и нищете – а ведь он-то рассчитывал на царскую роскошь и красоту! Но сонки испоганили все, а потом как-то незаметно исчезли сами, огромная армия вдруг пропала; истребив, разрушив страну, они принялись разрушать собственные жизни. Чет понимал, что застрял здесь навсегда, и это его злило. И не помогал ничего этот толстозадый гад Чиши, как бы ему ни молились.
– Вороны Черных Ущелий! – рявкнул Чет, долбанув кулаком по подлокотнику так, что едва не разбил себе перстнем мизинец. Скривившись от боли, он попытался комфортнее устроиться на неудобном каменном троне и плюнул в ненавистную статую. Но не попал. Шут хихикнул, но Чет не услышал. Или сделал вид, что не слышит.
– Ты, идиот! – рявкнул Чет, потирая ушибленную руку. – Ну-ка, повтори, что там с этими мечами… проклятые железки!
– По каким-то там сказкам Мунивер основал Яр, – послушно отозвался Шут, разглядывая свои ногти.– И подарил вместе с мечом Первому из Андлолоров. И меч является священным доказательством того, что тот, кто им владеет, законный наследник престола, благословленный самим Яром.
– Это я знаю, тысячу раз слышал, – раздраженно зарычал Чет.– Что написано на мече-то?
– А Ин его знает, – беспечно ответил Шут. – Вообще обычно имя меча пишется.
– Вы еще и имена им даете? – взревел Чет.– А на королевском мече-то что написано было?
– Думаешь, ритуал какой, от которого тебя сразу признают королем – ты на это намекаешь, что ли? Очень может быть; формула,