принц! Вы, конечно, правы, светозарный: не каждого гостя встречаю я лично (чаще их встречает стража с дубинами…), но вы – особенный. К нам редко заезжают рыцари, а тем более – принцы (а и в правду, слушай! Ты-то как сюда добрался? Почему еще на границе не зарезали?! Странно…), и потому царь Чет велел оказывать самый почтительный прием высоким гостям.
Принц усмехнулся и многозначительно переглянулся со своей свитой (у Тиерна скучно и противно заныл живот; кажется, он знал, почему гостя не зарезали на границе… по ходу дела, резать там больше некому…).
– Кажется, мы нашли ночлег на сегодня, – самому себе сказал рыцарь, натягивая поводья, и Тиерн закланялся вновь.
– И на сегодня, и на столько времени, на сколько сами пожелаете! Царь Чет приглашает вас к себе во дворец. Он велел мне торжественно встретить вас и проводить.
– Это мы поняли, – небрежно бросил рыцарь, глядя на жалкую фигурку, шарахнувшуюся от копыт коня и усмехаясь. – Да уж, торжественная встреча…
Но это было далеко не все.
Первосвященник, позабыв вдруг о своем великом и, несомненно, высоком сане, неожиданно сунул тощие пальцы в рот и свистнул громко, по-разбойничьи (собственно, это была его первая профессия); из-за всех углов раздался громкий топот, и скоро маленький отряд был взят в кольцо, окружен целой армией сонков на диких мохноногих лошадках, скалящих зубы и шарахающихся о лошадей приезжих. Сонки тоже скалились, стараясь изобразить на своих опухших рожах приветливую улыбку.
– Да-а, – на лице принца появилось легкое недоумение, и даже изумление по поводу появления такого множества косматых, обезьяноподобных фигур. – Вот это действительно торжественная встреча!
Он чуть тронул поводья и крепче сжал рукоять меча; слева черноволосый рыцарь, звякнув железом об изукрашенную ручку хлыста, положил твердую руку на оружие:
– Это ловушка, господин, – тихо произнес он. – Прикажешь разогнать сонков?
– Не стоит, Горт, – спокойно ответил принц, не выпуская, однако, оружия из рук.– Мы ведь приехали с миром. Пока. И нас пригласили в гости. Не будем нарушать законов гостеприимства.
Тем временем двое сонков (поздоровее и почище остальных (впрочем, и одного хватило бы за глаза)) закинули тщедушную тушку Первосвященника на великолепную белую лошадь, крытую фиолетовым ковром с золотым шитьем и опушкой, заседланную новым седлом («Ворванная коняга, – подумал с усмешкой принц, прикрыв лицо краем плаща, чтобы никто не видел его издевки,– как пить дать – ворованная».), и тот, тяжело отпыхиваясь, взял в руки поводья и ударил лошадь грязными пятками в бока. Сильный скакун покорно затрусил по улице, а вслед за ним потянулись и остальные…
********************************************
Теперь перехожу к самому интересному в этой истории.
Ну, с нами-то все понятно: мы, переодевшись в пакефидцев, шлялись по стране с группой исследователей (да и отдельно от них), всюду совали свой нос и искали возможное место того непонятного временного переброса – что это такое мы понятие не имели, но