.

объяснила Мэри Поппинс, подталкивая ее к ванне.

      – Но я не хочу быть старшей! Почему Майкл не может быть старшим хоть иногда?

      – Потому что ты родилась первой! Понятно?

      – А я не просила об этом! Я устала быть старшей! Я хотела подумать!

      – Ты вполне можешь думать и чистить зубы одновременно.

      – Но это будут уже не те мысли!

      – А никто и не держит в голове одни и те же мысли все время!

      – Я держу!

      Мэри Поппинс бросила на нее быстрый, суровый взгляд.

      – Ну все, хватит! Спасибо!

      И по ее тону Джейн сразу поняла, что она говорит серьезно.

      Повернувшись, Мэри Поппинс пошла будить Майкла.

      Джейн отложила зубную щетку и села на край ванны.

      – Это несправедливо! – хныкала она, ковыряя пол большим пальцем ноги. – Заставлять меня делать всякие дурацкие вещи только потому, что я старшая! Не буду чистить зубы!

      И тотчас же сама себе удивилась. Обычно ей, наоборот, нравилось, что она старше Майкла и Близнецов. Это делало ее главнее, значительнее их. Но сегодня… Сегодня ее это только злило и раздражало.

      – Если бы Майкл был старшим, у меня бы хватило времени высидеть птенцов! – бурчала она себе под нос, думая, что день начался просто отвратительно.

      К несчастью, дальше дела, вместо того чтобы исправиться, пошли еще хуже.

      За завтраком Мэри Поппинс обнаружила, что кукурузных хлопьев хватает только на три порции.

      – Что ж, Джейн придется довольствоваться овсянкой, – сказала она, расставляя тарелки и сердито фыркая, потому что терпеть не могла готовить овсянку (в ней всегда образовывалось слишком много комков).

      – Но почему? – захныкала Джейн. – Я хочу хлопьев!

      Мэри Поппинс негодующе посмотрела на нее:

      – Потому что ты старшая!

      Опять! Опять это противное слово! Джейн пнула под столом ножку своего стула, надеясь, что сумела ободрать полировку.

      Овсянку есть она старалась как можно медленнее, пережевывая ее вновь и вновь и почти совсем не глотая.

      «Вот бы умереть от голода! – мстительно подумала она. – Пусть тогда жалеют!»

      – Какой сегодня день? – весело спросил Майкл, выскребая из тарелки остатки кукурузных хлопьев.

      – Среда, – ответила Мэри Поппинс. – Смотри не соскреби рисунок с тарелки!

      – Значит, сегодня мы идем к мисс Ларк пить чай!

      – При условии, что будете себя хорошо вести! – мрачно добавила Мэри Поппинс, словно не очень-то верила, что такое возможно.

      Но Майкл был в хорошем расположении духа и не обратил на ее замечание ни малейшего внимания.

      – Среда! – завопил он, барабаня ложкой по столу. —

      Лучшего дня для Джейн не найдешь!

      Родился в среду – горя хлебнешь!

      Она родилась в среду и поэтому получила

      Овсянку вместо кукурузных хлопьев![1] —

      поддразнил он Джейн, переделав на ходу известный стишок[2].

      Джейн насупилась и пнула Майкла ногой под столом.